Упоение местью. Подлинная история графини Монте-Кристо

Она засмеялась вслед за ним, но, вдруг посерьезнев, сказала горестно, уткнувшись мужу в плечо:

– Не-ет, мой милый, трагедия в том, что для них паразиты – это такие, как ты и я.

Вскинула голову.

– Спасибо тебе, Николяша. 

* * *

– А теперь, Александр Васильевич, взгляните направо, – Ирина протерла ладонью запотевшее окно автомобиля.

Серегин, сдерживая зевоту, нехотя повернул голову.

– Видите особняк? Знаете, чей?

Не обращая внимания на скорбное выражение лица экскурсанта, продолжила:

– «Короля жемчуга» Леонарда Розенталя. Он, кстати, часто устраивает здесь приемы для русских и очень помогает эмигрантам.

Серегин поморщился: слово «эмигрант» явно вызывало у него раздражение.

– Говорят, начало огромному состоянию Розенталя, – продолжила Ирина, – положила маленькая жемчужина, которую он, работая подростком в ресторане, нашел, открыв раковину устрицы. Выдумка, конечно, но, согласитесь, красиво!

Серегин пожал плечами.

По всему было видно, что экскурсия по Парижу вызывает у него тоску и скуку. На лице будто было написано заглавными буквами: «И на хрена мне все эти ненужные, не имеющие никакого практического значения замысловатые названия и рассказы об истории чужой страны и незнакомых мне людях, которые жили невесть когда? Ну жили и жили, ну сделали там чего-то, но почему я об этом должен слушать и какая мне от этого польза?» Оживился лишь один раз, когда такси остановилось на площади, где раньше возвышались крепостные стены Бастилии.

– Порушили, говорите, без остатка? – переспросил Ирину и, получив утвердительный ответ, пробормотал недоуменно: – А где ж они тогда арестованных буржуев и, ну, прочую контру, так сказать, после революции содержали? Поспешили французские товарищи, ой поспешили! – сокрушенно сказал он и впал в задумчивость.

«И что же дальше? – размышляла Ирина, поглядывая на Серегина, сидевшего рядом с ней на заднем сиденье такси. – Во время экскурсий по Парижу трудно вызвать человека на откровенность. С чего это вдруг ему захочется рассказывать о своем «боевом» прошлом заигрывающей с ним, скучающей бабенке, которой не хватает романтики, приключений и острых ощущений?»

Поморщилась, удивившись слову «бабенка», проскочившему в мозгу помимо ее воли.

«Нет, в голову его словечки впускать нельзя! Его речь заразна, как холера или чума!» – подумала она, хотя вполне сознательно, общаясь с Серегиным уже второй день подряд, начала подстраиваться под него, употреблять несвойственные слова, копировать движения и жесты, словно пытаясь проникнуть внутрь этого человека, завоевать его доверие, заставить раскрыться и уже потом сделать то, что ей нужно…

– Хотите перекусить, Александр Васильевич? – спросила, уже приказав водителю такси остановиться у кафе.

– Не откажусь, – обрадовался Серегин, вылезая из автомобиля.

У входа в кафе грустный слепой музыкант пел дрожащим голосом бульварную песенку:

Маделон, наполни стаканы
И пой вместе с солдатами. 
Мы выиграли войну. 
Веришь ли ты, что мы их победили?

– О чем он поет? – поинтересовался Серегин, проходя мимо.

– Предлагает наполнить стаканы по случаю победы в войне, – решила не утруждать себя подробным объяснением Ирина.

Серегин одобрительно хмыкнул и толкнул дверь.

– Но вы не думайте, Александр Васильевич, что раз уж покушать зашли, так и экскурсии нашей конец! Вовсе нет! – войдя вслед за ним, сказала Ирина и скинула пальто на руки встретившему их подростку лет четырнадцати, который радостно заулыбался и поздоровался с ней по имени.

– Добрый день, Жак, – приветливо ответила она.

– Вас вроде здесь знают? – настороженно осматриваясь, спросил Серегин, проходя в небольшой уютный зал с тесно стоящими столиками. Посетителей было немного – парочка влюбленных в самом углу да старик с газетой в руках, попыхивающий трубкой.

– Давайте к окну сядем, – предложила Ирина. – Вид уж очень красивый.

Серегин, опередив ее, быстро уселся за стол возле пальмы в кадке, жизнерадостно растопырившей зеленые пальцы. Сел так, чтобы быть лицом ко входу. Она опустилась на услужливо отодвинутый официантом стул и открыла меню, краем глаза наблюдая за сотрапезником, который с глубокомысленным видом принялся изучать написанные по-французски названия блюд.

– Подобрали что-нибудь? – через некоторое время поинтересовалась, скрывая сочувственно-насмешливую интонацию.

– Ну, так сказать… – Серегин отложил меню в сторону. – Вы уж сами…

– Тогда, – она опустила смеющиеся глаза, – вот, могу предложить на выбор «морские моллюски», «устрицы экстра», «омары по-арморикански», «почка теленка, вымоченная в арманьяке», «копыта в Шабли», «морской еж»…

– Не очень-то я и голодный, – прервал ее Серегин, скривившись, – чтобы копыта и ежей кушать.

– Что ж, – она задумалась, – вот есть еще круассаны с сыром, – и на всякий случай пояснила, что это булочки.

– Можно и их, – важно сказал Серегин, – если, конечно, это ихняя национальная еда, – достал пачку папирос и огляделся. – Здесь курить-то можно?

– Пепельница на столе есть – значит, можно, – пояснила Ирина.