Уповаете?

При этих словах отдел бесполезных связей, лишившись единственной опоры в жизни в виде позвоночника, обречённо растекаются по стулу испуганно пузырящейся биомассой:

– Я… А… Но… Простите…

– Другие предложения… Я ЖДУ!

Угроза, звучащая в последней фразе, ставит перед присутствующими дилемму: отсидеться молча и получить за некомпетентность; или высказать свое мнение и опять получить за некомпетентность, вне корреляции с глубинами демонстрируемых познаний в мифологии. Правда, как всегда бывает при таких раскладах, надо учитывать одно «но»: некомпетентность может еще быть прощена и оправдана, как глубоко родственное состояние души, а вот отсутствие активности в решении поставленных руководством задач, способно стать роковой чертой, своеобразным Рубиконом, за которым неизбежно последует…

Потревоженный улей начальников взрывается напряжённым гулом:

– Гигант! Крепыш! Малыш! Александр! Мафусаил! Горро! Янычар! Могучий Янг! Твердый кулак! Молот Тора…

Босс, выслушивая очередное предложение, только кисло кривится:

– Могучий мне понравилось. Только кто такой Янг? Я его не знаю. Надо что-то более приближенное к жизни. Например, Могучая Рука! Нет, лучше Могучий Кулак! Или… Постойте, нет… Во! Могучая Елда! Да! Елда, которая всех наших врагов уничтожит, просто-напросто разорвет!

Внезапную тишину, квантовой пеной заполнившей кабинет, директор, наверное, считает благоговейным восторгом перед его ослепительным гением. Во всеобщем молчании слышны даже лопающиеся планковские пузырьки – возможно, мы присутствуем при рождении многочисленных вселенных.

Срочно бросаюсь на защиту небезразличного мне реноме нашего Института, продукция которого под таким незамысловатым названием вполне может распугать не столько потенциальных врагов, сколько всех реальных клиентов.

– Др.Shark! Разрешите? – Почтительно встаю. – Сейчас так не принято. Надо сократить – сделать аббревиатуру. Ну, например, Могелд – по первым трем буквам слов названия.

– Какой… Еще… Могелд?! – Рявкает босс, и его голос оглушительно грохочет, подобно обвалу в узком ущелье. – Да ты что тут себе выдумываешь?! Семитские имена присваивать моей продукции?! С-с-с ума сошел совсем?

– Почему с-с-семитские? – Я беспомощно смотрю на своего соседа Костю.

– А-а-а! – На меня благословенно нисходит озарение. – Ну, тогда Могел. И я бы еще предложил Г поставить с большой буквы… Для вариативности.

– Вари… А? – Др.Shark некоторое время раздумывает.

Присутствующие напряженно ждут вердикта.

– Мо-Гел, МоГел, – Пожевав слово, большой шеф докатывает его остатки на языке. – А что? Хм-м-м. Мне нравится. Ладно, пойдет. Кто за?

Все дружно вытягивают свои руки вверх, некоторые даже обе – прямо как немцы под Москвой.

– Принято! Отдел реклам, попрошу выпустить рекламный проспектик!

На некоторое время повисает благостная тишина – начальники лихорадочно прокручивают в мозгах возможные угрозы для руководимых подразделений со стороны нового проекта. Опытники с полимерами уже влипли. Как, впрочем, и я. Кого ещё может настигнуть неугомонная длань судьбы?

– Лаборатория машинного разума здесь? – Таинство тишины, словно хрустальную вазу, беспощадно раскалывает неумолимый глас.

Все опять напрягаются. Казалось бы, подошедшая к логическому концу утренняя иезуитская пытка неожиданно находит новое продолжение. В дальнем углу встаёт Олег. Мы с Костяем незаметно семафорим своему корешу ободряющие послания. В последнее время наш «машинный разум» выглядит неважнецки. Когда-то его лаборатория была в передовых и неизменно удерживала, как шутили местные остряки, плохо-переходящее красное знамя. Но когда это было…

– Последняя ваша разработка? – Др.Shark плевать на былые заслуги.

– Энцефалоридер…

– Чего?

– Энце…

– Я не глухой! – Директор заметно злится, не понятно только отчего. – Что за энцефалосридер? Не е… Хм-м-м… Не компостируйте мне мозги! Так и скажите, что опять провалили очередное задание!

Некоторое время Др.Shark злобно пыхтит. Все ждут страшного…

– Все свободны!

Начальники с облегчением кидаются к выходу. Меня легко подхватывает и выносит вслед неудержимая волна ретирующихся. За порогом кабинета нагоняет Костяй и молча пожимает мне левую руку. Не поняв этого дружеского порыва, поднимаю вопросительно брови. Мой кореш, словно факир, демонстрирует бумагу с именем будущего монстра, замысловато скользит пальцем по буквам. Я, открыв рот, смотрю на лист… Это что же получается… Проклятье!