Управление

С тех пор она действительно много времени проводила, разговаривая по телефону и просматривая Немецкий форум. Нашла группу для будущих матерей, которую, впрочем, пока только читала для того, чтобы подготовиться к неизбежному, и присоединилась к специальной группе для жен членов СС, в которой в основном жаловались на всю секретность и длительность часов работы. Хелена жаловалась со всеми, хотя долгие периоды, когда Лудольфа не было дома, стали лучшим аспектом ее новой жизни: но она предпочитала держать это при себе, потому как была готова поспорить, что Лудольф следит за ее деятельностью на форуме.

Время от времени она звонила Мари, но у той было мало времени – она ожидала второго ребенка, и так много работы, поскольку все работники ушли на фронт. Тем не менее у них все хорошо.

Приятно слышать голос подруги, и все же Хелена не позволяла разговорам затягиваться, потому что чувствовала себя скованной, не знала, записывает ли Лудольф ее телефонные звонки: иногда он делал замечания или задавал вопросы, которые звучали в ушах Хелены так, как будто он подслушивал, но не хотел этого признавать.

К счастью, Мари тоже была осторожна и не упоминала ничего лишнего. Но, конечно, так Хелена не могла выговориться о том, как ей на самом деле.

Она также разговаривала по телефону с матерью, но чаще всего та звонила сама, все еще воодушевленная, что ее дочь вышла замуж за знатного человека. Если Мари хотя бы догадывалась, что с ней не все в порядке, то мать Хелены не имела об этом ни малейшего представления, а с нетерпением ждала первого большого семейного торжества в «замке», лучше всего в связи с крещением первого внука. По такому случаю, не раз говорила она, графские фамильные украшения, которые она подарила Хелене на свадьбу, наконец-то пригодятся.

– В отношении ребенка пока никаких новостей, – ответила Хелена.

– Все будет хорошо, – говорила на это ее мать. – В любом случае мы приедем к вам в гости, как только война будет выиграна.

Хелене пришлось держать себя в руках, чтобы не вздохнуть.

– Да, – сказала она. – Так и сделайте.

Как только в войне будет одержана победа? Отсюда не складывалось впечатления, что это скоро случится. Из окон на северной стороне верхнего этажа Хелена время от времени видела воинские эшелоны, катившие на восток, длинные ряды печальных грузовиков, автомобилей для личного состава и гаубицы, которые ехали так медленно, как будто они точно знали, что их ждут одни невзгоды.

Чтобы хоть чем-то заняться, Хелена взяла на себя заботу о семейных захоронениях фон Аргенслебенов. Много снаряжения не требовалось – лейка, лопата и садовые перчатки, – и ты уже роскошно оснащен, – и потратить можно было сколько угодно времени, потому что число предков Лудольфа, изображенных на огромных портретах в главном доме и похороненных на местном кладбище в лучшем месте, было немалым. Так Хелена целыми днями занималась прополкой сорняков, пересадкой, обновлением или поливом цветов, очисткой надгробий от лишайников и птичьего помета и подобными делами. Спокойная, простая работа, за которой она была в полном одиночестве и могла спокойно предаваться своим мыслям – почти как во время программирования.

Кладбище также казалось ей местом, отстраненным от безумия остального мира. Здесь, среди мертвых, ее постепенно охватывало желание смерти, чтобы наконец прервать эту жизнь, которая так бессмыслена без любви. А любовь по-прежнему означала для нее и всегда будет означать только одно – Артур.

И здесь случилось так, что в один прекрасный день, подняв глаза к небу и сказав себе, что, если ее все равно больше ничего не держит в этой жизни, она вполне могла бы рискнуть и попытаться сбежать, чтобы попасть к Артуру.

* * *

Ей стало ясно, что для такого замысла в первую очередь нужно найти союзников.

Весьма кстати примерно в это же время Лудольф в один из вечеров объявил за ужином, что впредь ему придется уезжать все чаще и на больший срок. По тому, как он это сказал, Хелена уловила, что он испытывает смешанные чувства: с одной стороны – гордость за поставленные перед ним задачи, с другой – сопротивление, потому что эти задачи противоречили его личным целям.

– Но почему? – спросила Хелена, накладывая ему в тарелку, как он и ожидал, большой кусок мясного рулета. – У тебя появились новые должностные обязанности?

Он посмотрел на нее с благодарностью, как всегда, когда чувствовал себя понятым ею.

– Да, – ответил он. – Весьма деликатные.

Хелена неподвижно смотрела на него, когда он подыскивал слова, ожидала чего-то нехорошего.