Управление

– И все остальное должно было произойти, – добавила Хелена. – Как уже писал Бэббидж в автобиографии: «Как только появилась аналитическая машина, она обязательно должна была указать науке будущее направление». Потому что существовала концепция. Этого уже было достаточно, чтобы, например, каждый, кто каким-то образом занимался проблемами электричества, сразу же задался вопросом, как это позволит усовершенствовать аналитическую машину. Другими словами, компьютер.

Она забыла обо всем вокруг – о празднике, о Мари, о других студентах, о солнечном свете – обо всем. Остались только она и этот Артур с его утверждениями, которые она просто не могла оставить без внимания.

– Ты права, – согласился он. – Но именно поэтому важен вопрос, что было бы, если. Если бы Бэббидж потерпел неудачу, не важно, по какой причине. Я думаю, что сейчас все было бы забыто…

– Научные работы не предают просто так забвению!

– Но не в то время. И, как я уже сказал, ученые быстро костенеют. Они могли бы счесть идею об аналитической машине неосуществимой, прямо как вечный двигатель, и больше не возвращаться к ней.

Кто-то потряс Хелену за плечо. Это была Мари, и Отто внезапно тоже оказался рядом, и играла музыка. Мари произнесла:

– Мы пойдем потанцуем?

– Да, конечно, – рассеянно ответила Хелена. – Идите.

– Всего один пример, – сказал Артур, когда они ушли. – Наибольший импульс развития компьютер, как известно, получил во время Мировой войны. Раньше большинство устройств были просто забавой, они безнадежно уступали механическим аналитическим машинам, а глобальная сеть была всего лишь лабораторным экспериментом некоторых особенно помешанных университетов. Потом началась война, мать всех вещей, компьютеры приспособили для управления оружием, для шифрованной связи, для оптимизации производства оружия и так далее, а когда война закончилась, компьютеры, по сути, были уже теми высокопроизводительными устройствами, какими мы их знаем сегодня. Им можно было поручить выполнение той работы, которую до войны могли выполнять только люди. Результат? Чудовищная безработица, приводящая к обнищанию, недовольству и так далее и тому подобное. – Он склонился над столом и прошептал ей на ухо: – Если бы не компьютеры, возможно, Гитлер бы никогда не пришел к власти. Что ты на это скажешь?

Хелена посмотрела на него, совершенно застигнутая врасплох мужским ароматом, исходившим от него.

– Что? – спросила она.

Он снова сел, пожал плечами. Его голубые глаза таинственно сияли.

– Довольно смелое утверждение, я это понимаю. И не из тех, которые следует записывать. Но в этом что-то есть, как мне кажется. Чарльз Бэббидж как основоположник.

– У безработицы в Республике были и другие причины, – сказала Хелена. – Она была следствием Великой депрессии.

– Конечно, компьютеры на биржах были совершенно невинны.

Хелена была озадачена. Над этим она еще никогда не задумывалась. И она недостаточно подробно знала недавнюю историю, чтобы приводить доводы.

В этот момент товарищи Артура вернулись с танцплощадки, смеясь и подняв суматоху за столом, и рассказали о мужчине, который был настолько пьян, что не мог поднять свою денежную карту, упавшую на землю. Затем они напомнили, что им пора отправиться на какую-то встречу, о которой они договаривались, на что Артур ответил: «Ах да», опустошил свою кружку пива и встал.

Все кончено. Хелена осела, снова стала невидимой, той незначительной второстепенной фигурой, какой она чувствовала себя с незапамятных времен.

Но вдруг – студенты уже выходили из палатки – Артур еще раз обернулся, вернулся к ней и сказал, опираясь на столешницу перед ней:

– Я ведь даже не спросил – хотелось бы знать, с кем я имел удовольствие вести столь увлекательную беседу?

– Хелена, – ответила она совершенно растерянно. – Хелена Боденкамп.

– Боденкамп? Ты родственница знаменитого хирурга?

– Он мой отец.

– Ах, – он улыбнулся, выпрямился, изобразил своего рода жеманный реверанс и сказал: – Фрай. Артур Фрай. Было очень приятно.

«Мне тоже», – хотела сказать Хелена, но он уже отвернулся и поспешил за своими сокурсниками.

Она не сводила глаз с места, где он исчез, не в силах пошевелиться. Как будто случится что-то плохое, если она отведет взгляд. Как будто все окажется сном. Или исчезнет воспоминание об этом.

Наконец вернулись Мари и Отто, и она больше не могла смотреть в одно и то же место. Отто коротко поздоровался с ней, затем сразу пошел дальше, пожать руку другим знакомым. Мари села напротив, посмотрела на нее и спросила:

– Что с тобой?

– Я не понимаю, как устроена жизнь, – призналась Хелена. – Сейчас я так долго и так яростно спорила с этим студентом… при этом я больше никогда его не увижу. Тогда какой смысл был в этой нашей встрече?

Мари нахмурилась, слегка наклонилась вперед и пристально посмотрела на Хелену.

– Может быть, ты просто влюбилась?

– Ах, ерунда! – резко возразила Хелена, но в глубине души она точно знала, что Мари была права.

Так вот как это было.

Ужасно.

17