Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни

Махариши считал, что он был всего на волосок от того, чтобы радикально изменить мир — ближе, чем в силах человек, далекий от политики и не ведущий войн. Он был уверен, что спасти человечества от гибели может только развитие коллективного сознания. В этом смысле он был первым, кто заговорил о переломных моментах и критической массе. Если бы достаточно много людей занималось медитацией, то стены невежества и ненависти пали бы, подобно Берлинской, считал Махариши. Именно это было центральной идеей его учения на пост-битловском этапе его долгой карьеры — а скончался он мирно, в девяносто один год, в тихом голландском городке; последователей у него стало куда меньше, но оптимизм остался прежним.

Я уважал его еще до нашей встречи: ведь Махариши в одиночку познакомил Запад с Индией. За это ему пришлось заплатить обычную цену: слава заставляет многих считать, будто они тебя знают, а хорошо это или плохо — это уж как получится. Махариши создал в общественном сознании образ, который можно было и боготворить, и поносить. Запад проецировал на него свои самые необузданные представления о святости, но как только «Битлз» исчезли из виду, о Махариши тоже стали забывать.

Начиная с 1980 года мы с Ритой стали завсегдатаями центра трансцендентальной медитации на Гарден-стрит в Кембридже. Посетители центра не без гордости говорили, будто герой фильма «Садовник» — слабоумный гений в исполнении Питера Селлерса — получил имя Ченси-садовник именно потому, что Гарден-стрит, то есть Садовая улица, упирается в улицу Ченси. Однако фильм оставляет открытым вопрос, кем надо считать главного героя — святым дурачком или просто дурачком, потому-то у него есть и прозвище Ченс — «Случай». Через две недели после нашего знакомства с трансцендентальной медитацией к нам присоединилась и жена Санджива Амита.

Медитацию я полюбил сразу. Я так ликовал, что, вероятно, стал на время назойливым неофитом, от которого разбегались на вечеринках. Меня ничуть не встревожило, что Индия затребовала меня обратно. Если я и стремился к свету, мгновенное просветление меня не постигло. Однако я и представить себе не мог, что меня ждет. Махариши хотел изменить мир, и когда репутация его померкла, это желание осталось прежним. Чтобы его мечты сбылись, ему нужен был молодой преемник — и я, сам того не зная, был готов сыграть эту роль.

16. Бытие и блаженство Санджив

Через две недели после того, как Дипак и Рита познакомились с трансцендентальной медитацией, они примчались к нам домой в Ньютон с рассказом, что это самое прекрасное занятие на свете. Я слушал с сильнейшим скептицизмом. Мой брат с детства был крайне любознательным и увлекающимся, и если его что-то интересовало, он разбирался во всем до конца. Заняться медитацией его убедила Рита, она сама так сказала, однако присоединилась она к нему только потому, что иначе он прожужжал бы ей о медитации все уши. Выхода у нее не было: либо изучить медитацию самой, либо слушать о ней круглые сутки. Мы посмеялись — конечно, это была истинная правда.

Амите трансцендентальная медитация сразу понравилась. Моя жена с детства отличалась высокой духовностью. Ее отец, человек сугубо практической складки, инженер, каждое утро на заре садился в позу лотоса на замшевый коврик и медитировал. Воскресными вечерами родители водили Амиту в миссию Рамакришны — международного духовного движения, чья цель — помогать людям, — а там они слушали, как монахи рассказывают о ведах, древних индуистских священных писаниях, и Амита сидела в зале для медитации перед мраморной статуей Рамакришны, пыталась повторить его позу и обрести душевный покой, который столь очевидно читался на его прекрасном лице. Позднее Амита поняла, что ей был очень нужен какой-то духовный опыт.

В одиннадцать лет Амита пришла к отцу и объявила, что хочет пойти в ашрам последователей Парамахансы Йогананды — одного из ученых духовных учителей, которые первыми знакомили американцев с индуизмом. Амита даже обстригла длинные струящиеся волосы — между прочим, не каждая девочка пойдет на такое, — и тем самым показала, что относится к избранному призванию очень серьезно. Отец понял ее чувства и отвел ее на собрание в ашраме. Там ей сказали, что она еще очень мала, но когда вырастет и выучится, ее примут с радостью, если она, конечно, не передумает.

На следующий год, когда Амите было всего двенадцать лет, ее отец скоропостижно скончался от обширного инфаркта. После этого Амита пыталась самостоятельно научиться медитации, управлять дыханием, как это делали монахи на ее глазах. И иногда ей без посторонней помощи удавалось достичь несколько измененного состояния сознания. Но затем на первое место в ее жизни вышла учеба и общение со сверстниками, и Амита отказалась от духовных исканий. Поэтому, когда Дипак с Ритой пришли к нам, сверкая глазами от восторга, Амита сразу встала на их сторону.