Упреждающий удар

Как только я вернулся в Москву, начались события на работе. Пропал Рувимович. Это открылось так. Сперва в нашу фирму позвонил какой-то тип из Хельсинки и поинтересовался, когда ждать вашего начальника? Того, который Тсу-ла-я? У нас трубку снял Марик. Он, посмеиваясь, ответил, что Тсу-ла-я выехал, а когда прибудет, неизвестно, потому что в пути он не пропускает ни одного ресторанчика и особенно уважает заведения фирмы «Макдональдс».

— Он што, пиот? — спросили из телефона.

— Он не пьет, — ответил Марик. — Он ест…

Через две недели был второй звонок, и прежний голос спросил с еще большей тревогой, когда же приедет Тсу-ла-я? Все сроки давно к черту. Тут все всполошились.

Что касается меня, я не очень-то обращал внимание на такие мелочи, как пропажа Рувимовича. У нас и раньше случалось, что начальник подолгу задерживался в командировках, гораздо дольше обычного. Мы не следили за этим: начальник есть начальник, как он делает, так и правильно. Тем более, зарплата выплачивалась исправно.

* * *

Когда мне прислали вторую повестку в МУБОП, я уже не волновался. Вернее, волновался, но не так, как в первый раз. Я уже просто устал волноваться. За прошедшее время я не раз вспоминал, как просил меня следователь Старцев, о своем детстве, но ничего не мог припомнить из рассказов отца. Кроме того случая, как подожгли танк, естественно.

Поэтому я и был полон решимости заявить Старцеву, что он попусту теряет на меня время. Но в каких словах это сделать, я не знал. Потому и волновался.

На Петровке я появился без пятнадцати девять.

Заглушил двигатель прямо под синим прямоугольником с белым латинским «Р» в центре. Это был знак парковки. Под знаком висела табличка: «Только для работников управления», но я смело вынул ключ из замка зажигания, полагая, что вторая повестка дает мне право считать себя если не работником МУБОП, то кем-то вроде… завсегдатая.

Едва вышел из машины, как над ухом раздалось:

— Нехорошо так делать, Паша. Некрасиво.

Я обернулся. Рядом стоял Славик. Он улыбался.

— А ты что здесь делаешь? — удивился я.

— Жду тебя, — ответил Славик.

— Зачем? — Я посмотрел на часы.

— У тебя еще есть время, — быстро проговорил Славик. — Правда, немного… и поэтому слушай, Паша, внимательно. Первое. Ты даже в порыве откровения никому не расскажешь о деньгах, которые Дед передал тебе на хранение…

— Стоп! — перебил я, распахивая глаза. — Откуда ты знаешь?

— Что «откуда»?

— Откуда ты знаешь, что Дед мне что-то передал?

— Даешь! — ухмыльнулся Славик. — Я же зашел тогда к нему, после того, как ты вышел в коридор. Ты же сам просил меня?

— Просил, — сказал я. И вдруг замолк… Черт, да что же это такое, почему Славик только сейчас заговорил со мной об этом? Но неловко было вступать в какие-то объяснения под окнами грозного ведомства. Я сказал Славику:

— Прости, у меня повестка на девять утра.

— Погоди, — задержал меня за рукав Славик. — Дед просил присматривать за тобой, вот почему я тебе об этом говорю…

— И ты присматривал? — заинтересовался я.

— Ну… — Славик смутился. — Так, самую малость. Проехался как-то утром…

— На какой машине?

Славик поднял руку, в которой оказалась связка ключей от машины. В этой связке был пульт, нажатием кнопки на таком пульте включается или выключается автомобильная сигнализация. Славик прицелился в скопление легковых машин на улице, и черный «мерседес», стоявший у бровки, коротко просигналил и помигал подфарниками.

От удивления я открыл рот. Разумеется, я узнал в этом «мерседесе» машину, когда-то преследовавшую меня.

— Так это был ты!

— Да, — рассмеялся Славик. — Дед сказал так: мол, береженого Бог бережет, а Паша у нас молодой, да неопытный… Да ты, вон, ездить не умеешь!

— Как — не умею?

— А кто на Лубянке не тот поворот показывал?

Я нахмурился.

— Слушай, а еще раньше? Вечером?

— Ты сидел за рулем «ауди»? Почему ты остановился на перекрестке, ведь мог же запросто…

— Какой перекресток? — У Славика вытянулось лицо. — Какая «ауди»? Я не ездил за тобой вечером. Я только утром…

Настал мой черед замолчать. Славик подтолкнул меня, напутствовав:

— Короче, иди и молчи, вот все, что я хочу от тебя. Я подожду здесь, мы еще поговорим.

Это были странные слова, но я не стал задумываться.

Без лишних слов я сунул повестку и паспорт в окошко. За столом сидел прежний лейтенант. Мы встретились с ним взглядами, и я увидел на его лице недоумение и вопрос.

— Да, я здесь второй раз, — произнес я грустно.

Лейтенант молча уткнулся в длинный список, который держал в руках. Я терпеливо ждал, пока он дойдет до моей фамилии.

— Старцев? — спросил лейтенант.

— Второй этаж, — подсказал я. — Я в курсе.

Мой собеседник протянул мне пропуск.

На этот раз я решил подняться на второй этаж на лифте. Пожилому полковнику, который ехал вместе со мной в кабине, я на прощание махнул рукой. Полковник проводил меня удивленным взглядом.

Я уверенно прошагал по ковровой дорожке. Перед дверью в знакомый кабинет остановился. Интересно все-таки, почему меня вызывают. В связи с исчезновением моего теперешнего начальника, Рувимовича, или в связи с делом концерна «Деденко»?

Сосчитав до десяти, я постучал.