Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона

Мне не нужно видеть, чтобы знать — это те самые гости. Мысленно ухмыльнувшись и вообразив сонно-подпитые лица и помятые платья, я сворачиваю к залу приёмов, чтобы через несколько шагов споткнуться и настороженно замереть.

Причина? Просто из зала неожиданно донеслось громкое «ах», за которым последовал звук падения. Гул голосов резко затих, а в наступившей тишине прозвучало паническое:

— Катарина!

Секунда, две, три… Ну а дальше…

— О небо! Сделайте же что-нибудь!

Голос принадлежал Сиции. И в нём опять-таки звучала паника, причём довольно натуральная.

Но мы с драконьей сущностью этой панике не поверили. Движимые не столько тревогой, сколько любопытством, ломанулись к дверям зала и, протиснув морду между платьем леди Виолетты и ногой какого-то хлыща, вновь замерли.

Картинка, которая представилась взгляду, была банальна и одновременно удивительна: зал приёмов, полукруг гостей, в который затесалась и я, а прямо по центру — Вернон, Дантос, Сиция и распластанная на полу Катарина.

Последняя, разумеется, не умерла. Она пребывала в обмороке. До этого момента мама с дочкой, видимо, общались с Дантосом и магом, и вот в процессе общения обморок и случился.

Судя по лицам присутствующих, подобного события никто не ждал. А судя по эмоциям, которые испытывали «бесчувственное тело» и графиня, акт был тщательно спланирован.

Глядя на это дело, я сперва испытала недоумение — зачем? А минутой позже смысл затеи таки приоткрылся…

Сиция всплеснула руками и обратилась уже не ко всем, а лично к Дантосу:

— Ваша светлость! Катарина, кажется, умирает!

И, доведя звучащую в голосе панику до предела, добавила:

— Сделайте же что-нибудь!

— Что? — отозвался сбросивший растерянность Дан.

Про нашатырь «перепуганная до смерти» мать не вспомнила, про воду и ослабление корсажа — тоже. Выпалила замечательное:

— Ей нужно искусственное дыхание. Срочно!

Пауза, которая после этого заявления повисла, была долгой, а тишина — гулкой. И хотя к размышлениям ситуация не располагала, не оценить наглость «любительниц живописи» я не могла.

Ну да. Да, конечно! Мужчины при виде женской дурноты часто теряются, а подтолкнуть растерянного человека к нужному действию гораздо проще. Дальше совсем легко: дыхание рот в рот — это очень… близко. После такого, да ещё в присутствии десятка благородных свидетелей, свадьба становится вопросом времени.

Вот только…

— Помнится, вы лекарские курсы заканчивали, — сказал герцог Кернский.

— Да, но подобному там не учили! — тут же нашлась Сиция.

— А я? Откуда мне знать, как искусственное дыхание делается? — парировал Дан.

Ответ графини был нелогичен, но прекрасен:

— Но вы же мужчина!

Дантос заломил бровь, а драконья сущность подсказала — остатки его веры в то, что Катарине и впрямь нужна помощь, рассыпались в пыль.

Только Сиции было плевать.

— Ваша светлость! — взвизгнула графиня истерично.

Всё. Маленький дракон не выдержал. Вынырнул из толпы, сказал тихо:

— Ву. — Сейчас я это дыхание сделаю.

И слегка вздрогнул, когда Дантос повернул голову и спросил на полном серьёзе:

— А ты умеешь?

— Ву-у-у! — Нет. Но сейчас научусь!

Сказано — сделано. Золотая девочка устремилась к бесчувственному телу. Шла медленно, но неотвратимо, и действительно намеревалась попробовать. Правда… не срослось.

— Это… что? — прошептала Сиция шокировано.

А едва сообразила к чему дело движется, заверещала на весь Керн:

— Уберите! Уберите свою ящерицу! Из неё же дым идёт! Она же сейчас огонь выдохнет!

Умирающая Катарина среагировала тотчас. Она взвилась на ноги с такой прытью, что любой здоровый позавидует. И тут же побледнела, как полотно.

Просто Сиция не лгала, из драконьих ноздрей в самом деле дым струился. Жаль только я сама этот момент проморгала. В смысле, не заметила, как пламя призвала.

— Нет! — взвизгнула уже виконтесса, и я, подумав, остановилась.

Зал приёмов опять затопила тишина. Похмельные гости, которые секунду назад готовы были очнуться от охватившего ещё вначале действа оцепенения, снова застыли. Мать с дочерью тоже замерли. А герцог Кернский…

— Леди Катарина, леди Сиция… — недобро прищурив глаза, начал он. — Вы знаете как я отношусь к подобным вещам? Ко всякого рода ужимкам, интригам, спектаклям?

Судя по реакции упомянутых дам, а также некоторых из гостей, отношение Дана секретом действительно не являлось. И было резко негативным, кстати.

Лично для меня этот момент стал открытием. Видя, как блондинчик сооружает себе щит из двух ушлых аристократок, я бы ни в жизнь о его нелюбви к интригам не подумала, тем не менее…

— Я прошу вас покинуть мой замок, — продолжил владыка Керна. В его голосе прозвучала сталь, а во взгляде серых глаз лёд появился. — Верю, что вы успеете до обеда.

— Но… — выдохнула Сиция, чтобы тут же запнуться.

А Катарина среагировала не сразу… «Юной и свежей» понадобилось полминуты, чтобы нацепить на лицо маску изумлённой невинности и найти приличный аргумент.

— Но как же каталог? — старательно притворяясь, будто ничего особенного не произошло, пропищала она. — Как же императорский музей?

— Два века без этого каталога жили, — процедил Дантос. — Значит, и дальше проживут.