Читаем Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934) полностью

94. «Я ухожу. Готов мой посох…»

Я ухожу. Готов мой посох.Мечта далеким занята.Напрасно на воскресших плесахСиней морская красота.Напрасно вверх по непроходнымТропам взбегает камень гор:Уж взору кажется холодным,Чужим сияющий простор.Скорбеть и сетовать безумно.Душа по-новому пуста.Смешной гостиницей и шумнойОтходит жизни суета.18 апреля 1928

95. С этих пор…

Уйди, уйди подальшеОт этой суеты.С тобой твои напевыИ тихие мечты.С тобой живая песня,А в песне целый мир.Еще какого гостяТы станешь ждать на пир?О милый, нет богатстваПрекрасней твоего.Люби себя и песнюИ больше ничего.23 апреля 1928

96. «Казалось, чище небосклона…»

Казалось, чище небосклонаНигде краса не родилась,Но вот тебя, морское лоно,Я увидал в полдневный час.И в успокоенном от буриУвидел я такую тишь,Какой и в солнечной лазуриНе каждый миг ты углядишь.Как будто всё, что там кипелоИ злобой дикою клялось,Навек далеко отлетелоИ непробудно улеглось.29 мая 1928

97. «Прости! Последние ночлеги…»

Прости! Последние ночлегиПроночевать уж мы должныНа этом лоне чистой негиИ деревенской тишины.Всё облетело, опустело,Все обнажилось там и тут,И капли слез, шурша лениво,По камню голому ползут.И только в памяти глубоко,Уже незримые очам,Встают леса, краса востока,И с шумом лезут по скалам.27 октября 1928

98. Первой внучке

Ты так безоблачно вступаешьВ дорогу жизни, как весна,И хорошо, что ты не знаешь,Как ты приветливо нежна.Ты сходишь к нам, как мира фея,И в скудный сумрак поздних днейМы все добрее и дружнееНад колыбелькою твоей.Еще и сами мы не зналиПод сединами декабря,Как много нежности скрывали,Ребенок милый, для тебя.28 октября 1928

99. «Будь прост, как это небо синее…»

Будь прост, как это небо синее,Как эта чистая заря,Как звезды тающего инеяВ прозрачный сумрак октября.Будь тих, как дума богомольнаяПомеркших веток над прудом,Как грусть усталая, безвольнаяО незабвенном и родном.2 мая 1929

100. «Говорят мне, рано на заре…»

Говорят мне, рано на зареНаползали тучи по гореИ в тумане прятали мой дом,И вершину кутали плащом.Но сегодня что за нежный пылСвежим утром сладостно сквозил,Что за листьев матовая теньОбещала долгий светлый день,Обещала кроткую лазурьБез борьбы, порыва и без бурь.20 мая 1929

101. «Напрасны слезы и моленья…»

Напрасны слезы и моленья,Не отвратишь руки судьбы,И по стезе предназначеньяПокорно тянутся рабы.И ни один в пути не станет,Не оттого, чтоб не грустил,И ни один назад не глянет,Где жил и верил и любил.3 июня 1929

102. «Жутко близки те мгновенья…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное