Упущение

«Слушательница» ни на минуту не оставляла Андрея, будто понимая происходящее и пытаясь оказать посильную поддержку. Он же в ответ машинально чесал за ушами мурчащий комочек. Когда руки спустились в область шеи парень замер, пальцы медленно смыкались, доставляя дискомфорт кошке, животное, прилагая все большие усилия, пыталось выбраться. Удерживать ее становилось все сложнее, но отступать от намеченного уже было нельзя. Увидев под ногами пыльную веревку, школьник с несвойственной ему ловкостью, одним движением затянул петлю вокруг горла все еще сопротивляющейся подруги, оттолкнулся ногой и сильнее сжал узел. Послышался хруст костей. Тело кошки обмякло, завершив конвульсии, взгляд помутнел, жизнь покидала ту, что доверилась непринятому другими маленькому человеку.

Парень не испытывал ничего, кроме облегчения и даже нахлынувшего прилива сил. Отыскав под завалом камней спрятанный им же складной нож, он четко решил не останавливаться на достигнутом. Лезвие впилось в обмякший живот убитой, углубляясь все дальше, стремясь выпустить оставшееся тепло наружу, кровь струилась сквозь пальцы. Андрей увлеченно, будто не в первый раз, делал надрезы, отделял кожу животного от выпотрошенной плоти, руки устали, но усталость эта была до ужаса приятной. Словно он наконец-то совершил что-то значимое и ощутил такое отчетливое ощущение власти.

Домой школьник вернулся, когда уже стемнело. Мать спала в привычном для нее месте, у включенного телевизора, сложив на колени спицы и то, что она ими ваяла. Прошмыгнув в ванную, он тщательно отмыл руки и даже попытался отстирать одежду от пятен крови и высохших, еле заметных капель рвоты. Также беспрепятственно парень добрался и до комнаты, поспешно лег в кровать и уже готовый провалиться в объятия морфия, услышал шаркающие, приближающиеся шаги. Дверь со скрежетом, будто специально нагнетая происходящее, отварилась. В проходе стоял отец, армейский ремень в его руках ребенок разглядел уже в тот момент, когда пряжка больно ударила по ногам.

– Сколько ты еще собираешься вытирать о нас ноги? И как только у такого маленького мальчика получается быть таким большим разочарованием? – еле внятно бормотал себе под нос Андрей Андреевич. – Ты позор нашей семьи! – хватая за плечи ребенка, который пытался уклониться, мужчина не прекращал его бить.

Остановился воспитатель только когда увидел, что Елизавета Григорьевна вошла в комнату.

– Это ты его таким воспитала! – крепко сжимая руку отпрыска, прошипел мужчина. – Вот сам теперь с ним и разбирайся, если знаешь как лучше, но ты же у нас только говорить мастер! – словно на одном дыхании выкрикнула хранительница очага.

В какой-то момент воспитательный процесс перерос в склоку между родителями, благодаря которой они, хлопнув дверью, удалились на кухню, продолжая выяснять отношения. Но ребенок уже ничего не слышал, он уснул, не обращая внимания на обжигающую боль по всему телу… Сегодня был очень тяжелый день.

Совершенно неправильно помещать ребенка в ситуацию, с которой он никаким образом не может справиться. Винить его в том, что недостаточно воспитан, хоть и отсутствие каких-либо манер зачастую не его вина. Мы рассказываем детям как нам плохо и трудно, взращивая у них чувство вины за происходящее, вместо того чтобы защищать. Манипулируем состоянием здоровья. Это все вселяет в него животный страх, который в дальнейшем проявляется в виде синдрома жертвы или же, наоборот, в неконтролируемой агрессии. Кто-то переполняется тревожностью, а есть и те, которых охватывает чувство гиперответственности, приносящее не меньше проблем. Период зависимости очень важен для становления психики. Но так ли просто в какой-то момент остановиться, выдохнуть и понять для себя кто взрослый а кто ребенок и насколько сильно их не сформированное сознание нуждается в поддержке?!

ГЛАВА 6. УПУЩЕНИЕ