Упущенная жизнь

Но образ сменился. Приятные картины увеличились и показали, что Тамара безразлична к простым похвалам. Она всегда хотела большего. Чтобы отец постоянно проводил с ней время и покупал как можно больше подарков. Чтобы мать постоянно ей потакала и плевать, что Тамара хотела вредных вещей. От учителей она ждала восхищения, больше внимания, но те не давали этого и поэтому Тамара бунтовала. То уроки прогуливает, то шумит в классе, то нагрубит учителю, то специально с ошибками домашнее задание сдаст. Тамара делала очень много, чтобы заставить людей её заметить и восхищаться, но выходило не очень.

Тамара с ужасом увидела, как упивается первыми слезами мамы. Она заявила ей в тринадцать лет, что та ужасная мать. Обвинила её в том, что она изжила отца. Мать ушла к себе в комнату и рыдала до утра, а Тамара почувствовала свою власть. Она почувствовала себя сильной и могучей, способной довести взрослого человека до слёз….

Тамара не выдержала. Её стошнило, прямо перед столом двух существ, которые внимательно за ней наблюдали.

– Так бывает, – мягко сказал Люстий, – Иногда, когда люди видят себя настоящих, их тошнит. Разве это не чудесно?

– Что именно? – спросила Тамара, тяжело дыша, вытирая рот от блевотины. Лужа на полу медленно исчезала.

– Вы всю жизнь смаковали, какая вы прекрасная. А стоило взглянуть правде в глаза, оказалось, что не так.

– Но разве не надо себя любить? – удивилась женщина. Она миллион раз читала статьи в интернете, как важно себя любить, ценить и не позволять никому с собой плохо обращаться. – А где в ваших действиях мы увидели любовь? – нахмурился Люстий, – Оскорблять мать, которая вас выходила – это любовь? Право слово, с такой любовью вам лучше сразу отправиться на утилизацию.

– Нет! – закричала Тамара, – Дайте мне шанс! Я поняла, что это не любовь!

– Нет, не поняли, – вздохнул Люстий, – Вы боитесь и готовы нам врать, чтобы обмануть. Но не выйдет. Мы видим вас насквозь, разве забыли?

– Мне трудно принять, что вы говорите, – пожаловалась женщина.

– Милочка, вы не на сеансе у психолога и не на уроке. Мы вам не судьи. Вы сами подводите итоги своей жизни. Сами делаете выводы. Последствия этого то, какое посмертие вы получите и получите ли.

– Переходим к следующей теме, – сказал Сап. – По работе и учёбе мы ничего хорошего не услышим.

– Чувствую, сейчас будет горячо. Тамара, что вы можете сказать насчёт любви?

– Любви? – удивилась она. Вроде только что любовь обсуждали.

– Да. Между мужчиной и женщиной. Отношения, любовь, построение своей семьи, дети… У вас ведь этого нет.

– Мужчины…

Тамара хотела сказать, что мужчины всегда её обманывали. Каждый раз, когда она открывала им своё сердце, те плевали в него, использовали её и бросали, уходили к другим. Но Тамара уже знала, что обвинять других опасно.

– Да, запущенный случай, – вздохнул Люстий, – Мы видим все ваши мысли, дорогуша.

– Мне нечего сказать насчёт любви. Не было её в моей жизни. Я много раз влюблялась, но никто не отвечал мне взаимностью.

– Очень жаль. Есть мысли почему? Вам тридцать три года было, когда вы умерли. Ни мужа, ни детей.

– Жизнь не сводится к этому! – крикнула Тамара.

На ум пришли другие статьи из пабликов, которые утверждали, что она сама может решать, как ей жить!

– Я никогда не хотела замуж и детей! Это сплошные ограничения!

– Господи, пошли мне смирения, дослушать эту женщину до конца… – Люстий сложил руки и посмотрел куда-то наверх. Это смутило Тамару.

– Вас когда-нибудь звали замуж?

– Нет…

– А как же вы тогда можете не хотеть то, что вам никогда не предлагали?

–Но…

– Это ещё одно типичное оправдание, чтобы не признаваться себе в том, что никому не нужны? – подсказал Люстий.

– Вот именно! Я никому не нужна!

– А должны быть нужны? Почему вы это говорите, как претензию?

– Но разве я недостойна любви? Каждая женщина достойна!

– Только женщины? – прищурился Люстий.

– Ну… мужчины тоже… наверное.

– В ваших словах скрыто очень много обид и ненависти к мужчинам. Вы никогда не задумывались, почему вас должны любить те, кого вы презираете?

– Что же, я плохая женщина, вы этого признания хотите от меня?!

– Нет. Ваши самообвинения нам не нужны, говорю в который раз. Вся ваша жизнь – это обвинения и ненависть. Вы то себя гнобили, то других обвиняли. И какой в этом толк? Упущенная жизнь?

– Я не хотела упускать жизнь! – завопила Тамара, – Я тоже хотела мужа, нормальную работу и детей!

– Как интересно… – сказал Сап.

– Как много вранья себе, – припечатал Люстий, – Десять секунд назад вы утверждали, что замуж не хотели. Как и детей. А сейчас уже хотите?

– Хочу! – зарыдала Тамара, – Но кому я нужна?

– Честно? Ноющей, ненавидящей всех, ворующей у матери деньги? Никому.

– И что мне тогда делать?!

– Ничего. Вы уже умерли. Раньше надо было что-то делать, – сурово произнёс Люстий.

– Но это несправедливо!

– Почему же?

– Вы мне не даёте шанса!

– Да? Не даём? – прищурился Люстий. Из его глаз так и сквозил холод. – Ну смотрите.