Упущенные Возможности

Сам ГУМ, в этой реальности, кстати- работает. В отличие от моей реальности, где в начале тридцатых Сталин заявил что жить стало лучше и веселей, и закрыл ГУМ, чтоб не позориться. Потому что торговать было, по сути нечем. Потом было постановление о сносе ГУМа. Опять же по слухам, это постановление просабатировал товарищи Берия. На первой линии у него, как у зампреда совмина, в ГУМе был кабинет с приемной и аппаратом. На других линиях были магазин торговли конфискованным у врагов народа, магазин для дипкорпуса, и предтеча знаменитой сотой секции ГУМа, для высших чиновников. Только, сегодня из него закрыли выходы на площадь, и задрапировали плакатами окна.

Вполуха слушая Калинина, о том, что сплотимся как один, и прочие спите спокойно, верные друзья, мы продолжим дело, начатое Лениным, я не мог не думать о совещании,где только что поприсутствовал.

По некоторым обмолвкам Буденного я понял, что у Берии есть агентура в высшем руководстве Японии. Причем такого уровня, что позволяет планировать стратегические операции. И это не великий Зорге, это на порядок круче.

Так и продолжая быть «окуев сего числа», я проводил вождей с митинга, и был выпровожен к себе в закуток. Меня уже дожидалась солидная стопка входящих. Глубоко вздохнув извивам конспирации, начал вникать, и печатать сопроводиловки.

Среди бумаг мое внимание привлек документ из ЛЭТИ. В Политбюро его, однако, направили из ведомства Ворошилова. В нем доходчиво, и вполне доступно рассказывалось о совместной с Московским ВЭИ работе, по созданию эффективного комплекса радиолокации, способного обнаруживать и распознавать летящие объекты. Нарком Обороны ходатайствует о скорейшем производстве, в смысле изыскании мощностей, в смысле озадачить Совнарком, что ни чешется ни телится. Пусть и в ущерб другим работам в области радио, локаторы нужны еще вчера! Ибо вопрос сверхважный.

Ни секунды не сомневаясь, присвоил документам литер «Особо Срочно», который до этого ни разу не присваивал, и занялся другим малопонятными мне бумагами.

Михаил Иванович уехал в начале седьмого вместе с Пятаковым. Я с чистой совестью надел шляпу и пошел на выход. Куда и зачем отбыли вожди, мне было совершенно не интересно.

Выходя утром из дома, я с удивлением увидел, что дворник с энтузиазмом моет мою машину. На мое недоумение он пояснил, что вчера Александра Илларионовна попросила его приглядывать, и иногда мыть. Сунул ему целковый, и пошел пешком, ибо процесс только начался. Внутренне соглашаясь, что действительно, тачка грязновата. Так что обратно мне идти пешком.

Шагая к выходу из Кремля на Манежную, я нагнал товарища Ирку Розенгольц. Та мне обрадовалась. Несколько своеобразно впрочем:

— Привет,Боб! Бежишь к Воронцовой?

— Она в Ленинграде, на слете учителей.

— Ой, я и забыла. И ты теперь тоскуешь?

— Нет, надеюсь.

— На что⁈

— Мало ли. Наводнение там… или балка ей на голову с потолка рухнет.

— Отдохни, Боб. Я Сашку хорошо знаю. Если на нее рухнет балка, то опасность угрожает лишь этой балке. А наводнение подождет, пока она уедет.

— Ну, помечтать то можно?

— Все время ругаетесь?

— Да так,- я пожал плечами — я считаю что она сумасшедшая, она считает меня придурком…

— Я сразу поняла, что вы просто созданы друг для друга!

— И не поспоришь. У тебя, Ир, пролетарское чутье…

Вообще то, даже мелкий кремлевский персонал, предпочитает уезжать с работы с попутной оказий, или дежурной машиной. И с чего Ирка поперлась на Манежную, непонятно. Но на выходе в сквер все разъяснилось. Там стоял, неуклюжий в новом синем костюме, Иркин бойфренд Михаил. Просиял всем лицом, увидев Розенгольц, снял кепку, и рукавом вытер пот со лба. Разглядев меня и вовсе заулыбался. С момента эпичной драки в «Кафе Поэтов» мы еще не виделись.

Прижав к себе на мгновение прильнувшую к нему Ирку, он протянул мне руку и сказал:

— Привет, Боб. Тоже с нами на балет идешь?

Ирка начала рассказывать, что ей девочки уступили билеты на «Жизель», и что билеты в Большой не достать, поэтому они сразу согласились. Но Мишаню интересовали более приземленные вещи:

— Вот есть в тебе это, буржуйское, Боб. Я, как не старайся, так как ты, выглядеть не смогу. Какой костюм не надень. Или может тоже шляпу носить?

Я замешкался с ответом. Ну не объяснять же ему, что в костюме нужно ходить постоянно, тогда это будет твоей естественной одеждой. И что я вряд ли буду выглядеть таким же крепким и резким как он апполоном, в полосатой тенниске и широченных мятых брюках.

— Да какая разница, шляпа или кепка — решил не углубляться я — у меня-то шляпа, для романтичности.

— Девицам нравится? — заинтересовался Мишка, покосившись на Иру.

— В какой то мере.- мы неторопясь шли Александровским садом — просто когда заливаешь девушкам всякие героические байки, всегда заканчиваешь одинаково- ' А потом я надел шляпу, и вышел под дождь…'. И все. Все верят.