Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы

Давидеску отказался подписывать соглашение, сославшись на отсутствие у него необходимых полномочий. Тогда в 1.25 28 июня ему была передана новая советская нота, в которой отмечалась неопределенность ответа румынского правительства, «ибо в нем не сказано прямо, что оно принимает предложения Советского правительства о немедленной передаче Советскому Союзу Бессарабии и северной части Буковины». Однако, принимая во внимание разъяснения румынского посланника в Москве, советское правительство предложило: «1. В течение 4‐х дней, начиная с 2 часов дня по московскому времени 28 июня, очистить румынским войскам территорию Бессарабии и северной части Буковины. 2. Советским войскам за этот же период занять территорию Бессарабии и северной части Буковины. 3. В течение 28 июня советским войскам занять пункты: Черновицы, Кишинев, Аккерман. 4. Королевскому правительству Румынии взять на себя ответственность за сохранность и недопущение порчи железных дорог, паровозного и вагонного парка, мостов, складов, аэродромов, промышленных предприятий, электростанций, телеграфа. 5. Назначить комиссию из представителей» сторон «для урегулирования спорных вопросов по эвакуации румынских войск и учреждений». Ответ Румынии должен был поступить в Москву не позже 12.00 28 июня[791].

Тем временем в Бухаресте продолжалось обсуждение сложившейся обстановки, не исключая и возможности военного сопротивления СССР. Однако в ходе второго заседания Коронного совета, состоявшегося в 21.00–24.00 27 июня, реально оценив военные возможности Румынии и опасаясь социальных потрясений в случае войны с СССР, присутствующие 19 голосами против 6 (при 1 воздержавшемся) решили согласиться на уступку требуемых СССР территорий. Как позднее заявил в парламенте Татареску, «мы решили отступить из Бессарабии и Верхней Буковины, чтобы спасти сегодня румынское государство и уберечь от опасности будущее румынской нации»[792]. Тем временем, получив в 2.30 28 июня новую советскую ноту, румынское правительство обратилось к Германии с просьбой повлиять на СССР, чтобы добиться сохранения Черновиц в составе Румынии и продлить срок эвакуации. Хотя Берлин обещал поддержку, никаких указаний Шуленбург не получил[793]. В 11.00 28 июня Бухарест заявил Москве, что, стремясь «избежать серьезных последствий, которые повлекли бы применение силы и открытие военных действий в этой части Европы, видит себя обязанным принять условия эвакуации, предусмотренные в советском ответе». При этом Румыния просила продлить срок эвакуации, «принимая во внимание, что эвакуацию территории было бы крайне трудно осуществить в течение четырех дней вследствие дождей и наводнений, которые попортили пути сообщения». Решением этого вопроса могла бы заняться смешанная советско-румынская комиссия[794]. Вместе с тем, как справедливо отметила М.Д. Ерещенко, Румыния формально согласилась не на возвращение территории Советскому Союзу, а всего лишь на «эвакуацию румынских войск» из Бессарабии и Северной Буковины[795], что в дальнейшем использовалось Бухарестом для обоснования своих притязаний на эти территории.

Пока велись все эти дипломатические переговоры, войска Южного фронта завершали последние приготовления к операции. Не зная, каким будет ответ из Бухареста, маршал Б.М. Шапошников в 16.00 27 июня позвонил по ВЧ генералу армии Г.К. Жукову и передал ему указание «с утра 28.6.40 быть готовым к действиям. Действия могут быть с выстрелом или без выстрела. Приказание о действиях и характере их дополнительно»[796]. Соответственно, командование Южного фронта отдало своим войскам директиву № А00148, которая требовала «с вечера с 27.6 занять исходное положение и быть готовым к действиям с 3.00 28.6.40.

О характере действий будет особое приказание.

Устанавливается два варианта действия:

1. По плану и приказу, который уже вручен Вам;

2. Второй вариант – без боя.

Приказ на второй вариант высылается дополнительно. Разъяснительные работы проводить только по особому указанию»[797].

Однако пока командование ожидало указания Москвы, 28 июня «на участке 5‐й армии командир батальона 497‐го сп капитан Балашев в 3.50 под прикрытием до 11 станковых пулеметов из района дер. Каниловка выбросил на румынскую территорию десант на 3‐х лодках в составе 57 человек. Десант переправился на румынскую территорию и захватил высоту у дер. Молодова, до 1 км углубившись на румынскую территорию. Румыны разбежались, оставив 2 винтовки, маузер и до 1 000 патрон. Командующий полком полковник Шуков, как только узнал об этом, послал командира роты и вернул десант обратно. В 6 часов последняя лодка вернулась на нашу территорию. В результате перестрелки с нашей стороны имеется два легкораненых. Расследование показало, что командир батальона капитан Балашов знал, что без приказа он не может дать ни одного выстрела. В то же время ему было известно, что срок готовности установлен в 3 часа. Как раз к этому времени он потерял связь с полком и, боясь опоздать, по своей инициативе начал переправу через Днестр»[798].