Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы

Гораздо серьезнее были разногласия по Балканским проблемам, проявившиеся в связи со Вторым Венским арбитражем, переговорами относительно переселения немцев из Бессарабии, стремлением Москвы принять участие в работе Дунайской комиссии. Дипломатические дискуссии по этим вопросам привели к тому, что 19 сентября 1940 г. Гитлер «решил не предоставлять России больше ни одной европейской области»[1018]. Кроме того, Москву беспокоило оживление германо-финских связей, приведшее к подписанию 22 сентября соглашения, согласно которому, в обмен на поставки оружия, Финляндия согласилась пропустить через свою территорию германские войска в северную Норвегию. Поскольку в это время стороны выясняли вопрос о соответствии действий Германии в период Второго Венского арбитража договору о ненападении, Берлин заранее не сообщил Москве о соглашении с Финляндией, хотя первоначально это планировалось сделать. Начавшиеся с июня 1940 г. японо-германские переговоры об укреплении «антикоминтерновского» пакта, прерванные в августе 1939 г., и германо-итальянские переговоры привели к подписанию 27 сентября 1940 г. договора об экономическом и военно-политическом союзе Германии, Италии и Японии (Тройственный пакт).

Вечером 26 сентября В.М. Молотову было передано сообщение германского правительства о предстоящем подписании Тройственного пакта, направленного «исключительно против демократических поджигателей войны» для того, чтобы «образумить элементы, стремящиеся к удлинению и расширению войны». Страны-участницы договора условились, что он не затронет их отношений с СССР, включив в договор специальную статью, говорящую «о том, что политический статус, существующий между каждой из трех договаривающихся держав и Советским Союзом, этим договором не затрагивается». Кроме того, сообщалось о намерении И. фон Риббентропа «обратиться с личным письмом к господину И.В. Сталину», в котором будет изложена точка зрения Германии на современное политическое положение и будет содержаться приглашение Молотова в Берлин для переговоров. Со своей стороны Молотов, сославшись на ст. 4 Договора о ненападении о неучастии сторон во враждебных друг другу коалициях, «выразил пожелание ознакомиться с текстом самого договора и дополнительными секретными статьями его, если таковые имеются». Далее, сославшись на сведения о подписании германо-финского соглашения и о высадке германских войск в Финляндии, советская сторона заявила о желании «получить информацию об этом договоре, о его целях, а также полный текст его и дополнительные секретные статьи, если таковые имеются»[1019].

Тем временем 30 сентября в газете «Правда» была опубликована написанная В.М. Молотовым передовая статья «Берлинский пакт: о Тройственном союзе», в которой констатировалось оформление двух воюющих группировок (Германия, Италия, Япония – Англия, США) и дальнейшее расширение войны «с превращением ее во всемирную империалистическую войну». В статье выражалось сомнение, «удастся ли участникам пакта реализовать на деле» произведенный раздел между ними сфер влияния. Это «будет зависеть от реального соотношения сил воюющих сторон, от хода и исхода настоящей, все более обостряющейся войны». Понятно, что Молотов с удовлетворением отметил «уважение со стороны участников пакта к той позиции нейтралитета, которую Советский Союз проводит с первых дней войны», и «подтверждение силы и значения» советско-германского и советско-итальянского пактов о ненападении. Одновременно подтверждалось стремление СССР, «поскольку это будет зависеть от него», сохранить свою политику мира и нейтралитета[1020].