Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы

Затяжная война на Западе, постепенное усиление английской экономической блокады Европы создавали реальную угрозу экономического краха Германии, поэтому в Берлине было решено завоевать такое «жизненное пространство», чтобы Германия, «устойчивая от блокады, сплоченная территориально и экономически независимая от ввоза стратегического сырья континентально‐европейская империя», была бы в состоянии выдержать длительную войну с Англией и США[1759]. Укоренению идеи «Восточного похода» в германском руководстве способствовало и то, что германская разведка имела чрезвычайно скудные данные о советских вооруженных силах и оценивала Красную армию по результатам боев советско-финляндской войны. В условиях переоценки собственных сил вермахта, столь быстро сокрушившего французскую армию, был сделан вывод о слабости советских вооруженных сил. В ходе обсуждения плана «Восточного похода» 5 декабря 1940 г. А. Гитлер заявил, что «следует ожидать, что русская армия при первом же ударе германских войск потерпит еще большее поражение, чем армия Франции в 1940 г.»[1760]. То есть в Берлине сложилось мнение, что Советский Союз является не только ключевым звеном в стратегии будущей победы в войне с Англией, но и довольно слабым противником, разгром которого позволил бы Германии переломить ход войны в свою пользу.

Помимо чисто стратегических соображений важной проблемой для Германии оставались ее экономические возможности в затягивавшейся войне. Еще до начала Второй мировой войны было ясно, что Германия не располагает экономическими возможностями для ведения продолжительной войны с одной или несколькими великими державами. По мнению германского руководства, выходом из этой ситуации могла стать стратегия «молниеносной войны», которая должна была обеспечить разгром любого противника до того, как он был способен в полной мере развернуть свой военно-экономический потенциал. Исходя из этой идеи, в Берлине делали ставку на максимально эффективное использование наличных экономических возможностей для подготовки вооруженных сил к отдельным молниеносным кампаниям, паузы между которыми позволяли накопить новые резервы для следующего удара. Любые попытки начать перестройку экономики для обеспечения боевых действий в условиях затяжной войны резко пресекались А. Гитлером, который считал, что это ударит прежде всего по жизненному уровню населения и будет стимулировать недовольство правительством[1761].

Другой проблемой был вопрос ограниченности ресурсов Германии, которая пополняла их благодаря своей внешней торговле. В условиях войны и английской экономической блокады возможности Берлина использовать неевропейские рынки значительно сузились, и хотя в 1939–1940 гг. Германии за счет оккупации большей части Европы удалось увеличить свои военно-экономические ресурсы, она не могла одновременно поддерживать относительно высокий жизненный уровень населения и развивать свои вооруженные силы. В итоге Германия оказалась перед дилеммой: либо в кратчайший срок многократно усилить орудие блицкрига – вермахт и продолжать громить противников поодиночке, либо расширять военно-промышленную базу и тем самым упустить время, чем воспользовались бы противостоящие великие державы, с объединенной экономической мощью которых Германия соперничать не могла. Сделав ставку на молниеносный разгром СССР, германское руководство надеялось добиться этого при максимальном использовании наличной экономической базы, а в дальнейшем, используя захваченные советские ресурсы, интенсивно развивать промышленность для борьбы с Англией и США.

Если первоначально после завершения боев во Франции приоритет военного производства отдавался развитию ВВС, ВМС и танковых войск, то с 28 сентября 1940 г. была поставлена задача обеспечения «военной техникой 180 полевых дивизий и соответствующего количества оккупационных дивизий к весне 1941 г.»[1762]. Причем уже в то время германским военно-экономическим инстанциям была ясна нереальность этого решения, поскольку недостаточные мощности германской экономики, в свою очередь, лимитировали выполнение военных программ. По политическим соображениям Германия неохотно шла на развитие военного производства в оккупированных странах, особенно во Франции, что также сужало ее экономические возможности. Существовала и проблема нехватки рабочих рук. Мобилизация новых контингентов в вермахт сопровождалась расширением использования иностранной рабочей силы, численность которой возросла с 1 154 тыс. человек в мае 1940 г. до 3 033 тыс. человек в мае 1941 г. Стремясь восполнить недостаток рабочей силы, германское командование пошло на предоставление временных долгосрочных отпусков военнослужащим, что позволило до 1 апреля 1941 г. использовать в промышленности около 500 тыс. человек. Однако общая нехватка рабочих рук не позволяла перевести военное производство на двух- и трехсменную работу, поэтому подавляющее большинство военных предприятий работали в одну смену при удлиненном рабочем дне.