Упущенный шанс

— Роботы! — гневно завопил он. — Под Новый год там не сыщешь ни одной живой души! Даже одежду мою — и ту куда-то подевали! Объяснили тем, что такие ошибки возможны, линия, мол, новая и проходит через астероидный пояс. И что ничего нельзя сделать, пока не выяснится, куда отправлена моя нижняя часть. Ни с одной станции к тому времени не поступило сообщение об ошибке. Так что мне предложили отправляться домой в таком виде, заверив, что сами разыщут меня. Да еще имели наглость пригрозить: «Предупреждаем вас: вы несете ответственность за сохранность чужой части тела!» Безобразие! Как будто я ее украл! Как будто мне до смерти приятно появиться перед женой в таком виде! Да еще на Новый год! Ну смейся, смейся, чего там!

Наконец-то он заметил, что я вот-вот расхохочусь.

— Иван, — сказал я, обращаясь к француженке, — прими мои новогодние соболезнования.

И помчался в туалет.

Хохотал я до тех пор, пока у меня не заболели мышцы на животе, потом облил лицо холодной водой и только после того, как вытер его, осознал всю серьезность положения. Чем мог я помочь своему другу и коллеге? Да и можно ли чем-то помочь ему? Худо-бедно, у меня хватило бы способностей разобрать поливизор, однако в технике этой проклятой телетранспортации я совершенно не разбирался. И не представлял себе, ни как могла произойти ошибка, ни как ее можно исправить. Ясно было лишь одно — хирург в этом деле не помощник. Не так-то просто разрезать человека пополам и снова сшить, тут нужен выход даже не на молекулярный, а на субмолекулярный уровень.

Выходя из туалета, я услышал бешеное верещание звонка у входного шлюза. Недолго думая, я открыл бронированную герметическую дверь, и в прихожую ввалился огромный детина в ярко-красном скафандре.

В таких безвкусных скафандрах на Титане расхаживали только туристы. Выдавались они им для того, чтобы было проще найти свое стадо. Детина принялся размахивать руками над моей головой, пытаясь, очевидно, что-то объяснить, однако понять его было невозможно, поскольку он не потрудился снять шлем. Жестом я посоветовал ему сделать это как можно скорее, если он хочет установить со мной контакт, и он лихорадочно занялся столь непривычной для него работой. Мне даже пришлось помочь ему.

— Вы Иван такой-то, — набросился он на меня, как только ему удалось наконец содрать с лобастой головы шлем. — Нет, это не вы, — бегло осмотрев меня, заключил гость. — Тогда где же он?

Пальцем я ткнул себе через плечо, и детина бесцеремонно ворвался в гостиную. Через секунду он уже валялся в ногах Ивана. Сорвав с него одеяло, он издал радостный вопль.

— Это она! Она! — И в упоении бросился осыпать поцелуями колени и ноги моего друга. Ивонн и Иван, остолбенев, молча таращились на него. С трудом мне удалось оторвать детину от ног… просто от ног. Я оттащил его к стулу, ни котором недавно сидел, и сердито предупредил.

— Ведите себя прилично! Вы где находитесь?

После короткой борьбы я все же усадил его и крикнул стоявшей в оцепенении француженке:

— Дай Ивану свое платье или брюки, нечего ему сидеть в гаком виде!

Она выскочила в соседнюю комнату за одеждой, а детина, очухавшись, драматическим тоном объявил:

— Да ведь это моя жена!

И жестом указал на Ивана, который, вздрогнув от услышанного, быстро закутался в одеяло и скрыл под ним столь дивную для Титана картину.

Я уже все понял и потому мог позволить себе сохранять самообладание.

— Вы уверены? Ваша жена выглядит именно так? Посмотрите-ка повнимательнее!

Вместо того чтобы последовать совету, он с обреченным видом рухнул на стул.

— Боже, так и рехнуться недолго!

— Это грозит каждому из нас, — сочувственно признался я. — Может, выпьете что-нибудь?

— Простите, что я так… Но представьте и мое положение, — извиняющимся тоном заговорил он. — Мы расписались с ней только вчера и сразу же отправились на Рею, это соседний спутник Сатурна. Решили там встречать Новый год и провести медовый месяц. И надо же, чтобы именно с нами произошло подобное…

Меня опять начал распирать смех, хотя смеяться, собственно, было не над чем, ведь ситуация и впрямь была драматической. Вопрос, который я задал, пришлось выдавливать из себя силой:

— Вы получили этот адрес на станции? Вам сказали, где сейчас ваша жена?

Он вздохнул: — Ох, она ведь не с его половиной!

— Как? — взревел Иван, подпрыгнув на кресле. — А где же моя половина?

— Не знаю. И на станции ничего не знают. До сих пор не дал о себе знать третий пострадавший.

— А жена ваша?.. — Сформулировать до конца вопрос мне так и не удалось, поскольку перед глазами всплыла картина ее юных прелестей. Но он понял меня.

— У нее чужая женская половина.

— Э, у вас по крайней мере есть целая жена, — заметил я и даже позволил себе усмехнуться.

— Да какая там жена! — со всхлипом возразил он. — У нее же нижняя часть какой-то древней старухи.

— Мать честная! — воскликнул я, снова срываясь с места, чтобы скрыться в туалете.

Когда я попытался после этого вернуться в гостиную, меня остановил его возглас: — Не входите!

Однако я вошел, боясь, как бы этот дикарь не сделал чего с моим другом.