Упырёк (ЛП)

Младший офицер подвинул к магу стул и сделал три шага назад. Некромант стоял, потупившись, пока Дайлен не вернулся к нему и не усадил почти насильно.

— Твоё имя? — спросил Эдвард, терпеливо дождавшись окончания перемещений.

— А я не помню, — приятным звучным тенором сказал маг ложи Смерти.

— Вас за что арестовали? — спросил Эдвард.

— Оживлял казнённых магов ложи Страха и ложи Боли, эн Гисли, — подсказал Дайлен. — Двадцать первого…

— Я тебя выгоню! — предупредил Эдвард. — Или что похуже. Ну?

И снова посмотрел на некроманта. Тот поднял, наконец, голову, и Эдвард смог увидеть его глаза — полные горечи, отчаяния, безнадёжной тоски. Хорошие эмоции — с ними человека можно раскрутить на правильные ответы. Гисли знавал таких магов, кто весело и с юмором уходил от самых каверзных вопросов. А у этого уже нет мотивов, чтобы быть нечестным.

— Вас уже приговорили к казни за это? Мы можем попробовать смягчить приговор.

— Зачем мне? — с тоской спросил некромант. — Моя семья… Все умерли.

— Вы говорили эну Дайлену что-то про сына, — напомнил Гисли, разглядывая ноготь мизинца на правой руке. Чем-то он ему не нравился. Белое пятнышко посерёдке, похожее на крошечный глаз. Плохая примета такое пятнышко, вот что. Говорят, к ранению или увечью.

— Никто ничего не говорит мне про сына! — печально ответил маг. — Видно, и его уже убили.

Эдвард широко улыбнулся и чуть было не замурлыкал «Погасли костры, смолкли звонкие песни» — популярную когда-то походную балладу. Пожалуй, пение сейчас прозвучало бы неуместно, и он ограничился тем, что отбарабанил вступление пальцами по столу.

— Посмотрите на меня, — сказал он магу. Тот посмотрел на Гисли уже немного уверенней. — Назовите ваше имя. Так я пойму, что вы готовы меня выслушать.

— Томас Франкотт, — сказал некромант. — Маг ложи Смерти. Эн дознаватель, мой сын, Тобиас Франкотт, больше года назад…

— Сначала послушайте, что я скажу, — лениво перебил Эдвард и снова слегка побарабанил по столу. — Во-первых, вам следует осмотреть два мёртвых тела и установить, какие чары на них наложены. Затем мы проследуем с вами в госпиталь, где вам следует провести диагностику молодого человека, который, как мы считаем, одержим чужим духом. Этот дух нам хорошо бы опросить как свидетеля. И, наконец… наконец вам следует подписать пару бумаг и отправиться на поселение на Безымянное плато. Пока вы делаете вашу часть работы, мы будем искать вашего сына. Его вышлют следом за вами.

— Год назад его направили в приют в Рандеворсе, — с надеждой произнёс Франкотт. Но Гисли выжидающе молчал. Он ждал положительного ответа от некроманта.

Томас вновь свесил голову на грудь.

— Я не знаю, справлюсь ли я, — пробормотал он.

— Справитесь, — усмехнулся Эдвард, — иначе зачем я сначала назначил вам посещение мертвецкой?

— После которой я, возможно, смогу дать вам окончательный ответ, — чуть бодрее сообщил Франкотт.

— Отлично, Томас. Тогда, после вашего визита в мертвецкую, и я смогу дать обещание найти вашего сына или его следы, — сказал Гисли. — Я знал, что мы придём к взаимному пониманию.

Он осмотрел поникшую фигуру Томаса, словно увидев его в первый раз.

— Младший офицер Дайлен, подыщите на складе хоть какую-то одежду для эна Франкотта, — велел он. — Вы хотите есть, эн Франкотт?

Тот с недоумением посмотрел на Гисли. Словно никогда в жизни не задумывался над таким вопросом. Эдвард про себя слегка обругал ретивых тюремщиков, которые, очевидно, глушили чарами все потребности своих заключённых. Ни к чему портить людей, чья вина ещё даже не доказана. Вдруг они для чего-то понадобятся? И как работать вот с таким экспонатом? Только силы лишние тратить на его восстановление.

А Эдвард очень не хотел заниматься восстановлением Тёмного мага. Это ведь совершенно гнилые люди. Учитывая вчерашний глупый, необдуманный побег Десмета, который непонятно на что рассчитывал, ворвавшись в зал суда, а потом попытавшись удрать, полностью восстанавливать Франкотта опасно. И так ведь придётся контролировать каждый его шаг. К чему столько возни? Неужто ради Венделы и Мармалена? — спросил себя Эдвард, с тяжёлым вздохом прикасаясь к покалеченным эмоциям Томаса Франкотта.

И отогнал от себя единственно верную версию ответа.

После расправы с Тёмными возле участка его вроде как мучила совесть. Странное это чувство, когда сделано всё правильно, а какой-то осадок остаётся. Очень странное.

Дайлен увёл Томаса Франкотта с собой — одеваться. В участке имелся склад чужих вещей — кем-то забытых, кем-то брошенных. Хозяйственный Криззен сам проверял, чтобы одежда хранилась в чистоте и порядке. На такого огромного мага, конечно, сложно подобрать что-то по размеру, но вещи хотя бы будут чистые и хоть сколько-то прилично выглядящие. Водить по участку и по городу, тащить с собой в госпиталь Тёмного, одетого в рубище — означает позорить Орден Отражений целиком и полностью, со всеми подразделениями.