Ур, сын Шама

— Разумеется. А вы что будете пить, мистер Ур?

Ур обежал взглядом полки, уставленные бутылками, и рекламные плакаты. Один из плакатов, на котором был изображен апельсин величиной с футбольный мяч, он как будто понял.

— Оранжад.

Бармен кивнул. Быстро он сбил для мисс Фрезер коктейль, а потом взял несколько апельсинов, сунул в никелированную машинку, подставил высокий стакан. Полился желтый сок. Ур хотел было протянуть руку, но увидел, что еще не все кончено. Стеклянной лопаточкой бармен бросил в стакан щепотку белого порошка, крутанул — и жидкость мигом забурлила. Потом он опустил в стакан три ледяные фигурки-рыбки, сунул пластмассовую соломку — теперь было все.

С удовольствием потянул Ур через соломку освежающий, приятно пощипывающий оранжад. «Сода, — подумал он. — Ну конечно, двууглекислая сода нейтрализует лимонную кислоту…»

— Теперь я поняла, — сказала Аннабел Ли, потягивая свой коктейль. Вы итальянский учитель плавания, и вам нельзя с утра пить спиртное.

— Вы правы, мисс, — со вздохом сказал Ур.

Бармен подал им фруктовый салат, сметану с кукурузными хлопьями, которые здесь называли на американский манер — «корнфлекс», а потом бифштекс, утопленный в виноградном джеме. Здесь все было рассчитано на американский вкус.

— В Валентайне я ничего, кроме телевизора, не вижу, — успевала болтать за едой Аннабел Ли. — Дэдди держит нас с сестрой в ужасной строгости. Будто индейцы до сих пор рыщут по прерии и похищают белых девушек. А сам дэдди ничего не боится. Кроме, конечно, «Мид-уэст агрикалчерл корпорейшн».

— А что это такое? — спросил Ур.

— Неужели не слышали? — Аннабел Ли стрельнула в него быстрым взглядом. Глаза у нее, когда она сняла очки, оказались зеленоватыми и неожиданно мечтательными, не вполне гармонировавшими с бойким выражением лица. — Это большая компания, которая чуть не сожрала дэдди. Но дэдди устоял. У него своя фирма. «Фрезер кубик-эггс лимитед». Не слышали?

— Нет…

— Какие-то вы все в Европе невежественные… Дайте нам кока-колу, кинула Аннабел Ли бармену. — Две бутылки. Можно четыре. Да, так вот. Если вы думаете, мистер Ур, что дэдди приехал сюда лежать кверху пузом на пляже, то вы ошибаетесь. Я-то здесь загораю и кручусь в свое удовольствие, а дэдди делает здесь дела. Почему бы, мистер Ур, вашей ленивой Европе не покупать его продукцию? — Вдруг она вскинула на Ура подозрительный взгляд: — Эй, а почему вы все это выспрашиваете? Кто вы такой, собственно?

— Я не выспрашиваю, мисс Фрезер. Вы сами рассказываете…

— Похоже, что так. — Аннабел Ли быстренько подобрала с тарелки джем и поднялась. — Если вы когда-нибудь кончите еду, мистер Ур, то помогите отнести кока-колу в машину.

Ур взял бутылки с коричневой жидкостью и вопросительно взглянул на прилавок.

— О, не беспокойтесь, — сказала Аннабел Ли. — Дэдди открыл здесь для меня счет. Ну, теперь я вам отплатила за… за что, собственно? Ах, да! Она засмеялась. — Надо же, чуть не забыла. Вы куда теперь пойдете?

— В Океанариум.

— Тогда садитесь, подвезу, мне в ту сторону. Давайте, давайте, некогда мне ждать. Какие-то вы, французы, неподвижные.

Она рванула машину с места.

— А где ваш автомобиль? — спросила она, съезжая с горки на опасно большой скорости. — Экономите, верно, на бензине?

— У меня нет автомобиля.

— Как это? — недоуменно посмотрела Аннабел Ли. — Нет, у вас тут все ненормально. Неужели вы настолько бедны, что не можете купить хотя бы «симку»?

— Мне не очень нужен автомобиль, мисс Фрезер.

— Называйте меня Энн. А то заладили «мисс Фрезер, мисс Фрезер»! — Она скорчила гримаску. — Мы, кажется, не на воскресном богослужении… Да, о чем я? Мы с дэдди летели в Европу на самолете, а машины отправили через океан на теплоходе. Папин «олди» и мой «крайслер». Была жуткая неделя, пока мы ждали прибытия машин, и приходилось разъезжать в такси… Вот ваш Океанариум. Ну и рыбищи там! Вытряхивайтесь, мистер Ур.

Ур, придя в себя после резкого торможения, поспешно простился и вылез из автомобиля у подъезда невысокого белого здания. Вниз, к скалам, к бетонному причалу, уходили ступени, и там, у причала, стояло несколько мужчин. Один из них всмотрелся из-под руки и вдруг, заорав что-то непонятное, побежал наверх, указывая на Ура пальцем.

В эту ночь Доминик Леду, как всегда, вышел в море. Мимо мыса Серра он прошел близко, чуть ли не впритирку, чтоб избежать встречного течения и не жечь зря бензин. Потом принялся утюжить море, волоча невод и неторопливо соображая, где сегодня ходит стая анчоусов, на которую напал еще прошлой ночью. Мостик «Кабры» мелко дрожал у него под ногами.