Ура-путинизм. Кто толкает Россию к гражданской войне

Когда все стараются о себе, то и общество в целом процветает». Этот человек сегодня управляет нашей страной, так чего же удивляться, что все его друзья-кореша стали долларовыми миллиардерами, а 80 процентов населения страны прозябают в диапазоне от крайней нищеты до бедности.

И на тему коррупции у Володи Путина, как вспоминает Усольцев, была присказка, происходящая из байки о просителе, которую Путин любил повторять: «Приходит посетитель к чиновнику и подает заявление. Чиновник его принимает и говорит: «Надо ждать». Проситель ждет, регулярно навещает чиновника и всякий раз слышит: «Я же говорю вам русским языком: надо ждать». Через год хождений обескураженный проситель жалуется своему знакомому, весьма удачливому ходоку по присутственным местам, что у него простейшая просьба зависла на целый год. Знакомый удивляется:

— Ав чем дело, что тебе там говорят?

— Надо ждать.

— Эх ты, балбес, тебе же ясно говорят — надо ж дать.»

(Владимир Усольцев «Сослуживец», М., «Эксмо», 2004 год).

Вот уж поистине: расскажи мне свой любимый анекдот, и я скажу кто ты.

Повторюсь, но очень важно подчеркнуть, что автор книги «Сослуживец» пишет о Володе Путине с искренней симпатией, они были дружны и откровенны, Усольцев, хоть и чуть старше Путина, но во многом ощущал его превосходство, принимал его лидирующее положение, и по сей день благодарен Путину за то, как легко, приятно, комфортно, с ним было работать, делить один кабинет без малейшего напряжения. Но вот детали. Оброненное Усольцевым порой вскользь, между прочим, а он старается прописать все, что сохранила память, тренированная память разведчика, дают нам возможность понять Путина сегодняшнего. Вот Путин говорит об академике Сахарове: «На то он и академик, что можно ему, то не подобает нам, сирым». Вот откуда чванство Путина ни с кем сегодня не считаться. Что позволено ему, то не подобает нам, сирым. Редчайший случай: все четыре фракции Государственной Думы, все, включая «Единую Россию», обращаются к Президенту Путину с просьбой убрать с министерского поста зарвавшегося министра образования и науки Ливанова, об этом же Путина просят академики, лауреаты Нобелевской премии, ученые, директора институтов, школ, а в ответ вельможно небрежное через губу: «Пусть работает». Плевать Путину на всех, потому что он — Президент, все остальные для него — «сирые», которым не подобает того, что позволено только ему. Это — психология, и психология Путина, прописанная в книге Усольцева, точно повторяет психологию Путина, прописанную им прежде самим в своей книге «От первого лица». Это меня и поразило больше всего, насколько психологически точно совпали эти два портрета Путина: портрет прописанный Усольцевым через штрихи, детали, даже любимые путинские анекдоты с автопортретом самого Путина.

«... Володя поясняет, что моряки загранплавания, которых в Ленинграде живет немало, давно уже списали нашу страну на свалку истории. Я изумленно вскидываю брови, а Володя продолжает: «При встрече где-нибудь в Сиднее наши моряки спрашивают друг друга:

— Ты куда идешь?

— Да вот за кофе в Эфиопию. А ты?

— А я возвращаюсь в страну дураков.

«Страна дураков» — иначе наша великая Родина между моряками и не именуется».

Мне виделось решение в наведении порядка, а Володя видел его в изменении системы. Нам надо перестать быть социалистической страной. Такой откровенности, — поясняет Усольцев, — хватило бы с лихвой, чтобы в лучшем случае с треском вылететь из КГБ. Но мы друг другу доверяли и могли быть вполне откровенными» (Владимир Усольцев «Сослуживец», М., «Эксмо», 2004, стр.188–189).

Сослуживец будущего Президента России подтверждает и то, что все у Путина сводилось к удовольствиям. Иллюстрацией приведу рассказ Усольцева о его командировке с Путиным в Чехию: «Володя, как и я, остался в восторге от Карловых Вар. Вечером первого же дня мы обнаружили большое оживление в грандиозном «Народном доме». Там проходило какое-то празднество, громко играл духовой оркестр. Мы решили попасть внутрь. Точнее, это Володя загорелся столь несбыточной, на мой взгляд, идеей. К моему удивлению, Володя очень быстро договорился с ужасно строгим швейцаром, сунув ему какую-то купюру. Просидели мы довольно долго. Я в конце концов почувствовал усталость, и мне все это, откровенно говоря, быстро наскучило. Но Володя был полон восторга. Он словно впитывал всеми своими порами развеселую атмосферу зала. «Вот как надо жить!.. Мы строим дурацкий коммунизм и губим сами себе жизнь в дурацких заботах», — Володя начал философствовать, слегка опьянев не столько от пива, сколько от бьющего фонтаном чужого праздника» (Владимир Усольцев «Сослуживец», М., «Эксмо», 2004, стр. 201).