Ураган

Ты вроде бы отведал ее тело…
Извлек сочувствие и обронил слезу…
Потом тебе все надоело…
И ты в отместку посвятил жену…
Какая женщина тебя вдруг захотела…
И оплела своей коварной сетью…
Жена твоя была белее мела..
Ее болезнь лечилась только смертью…
Твоей блаженной жалостливой Яны…
Ведь вас обоих потрепало ураганом…
И превратило в немощных уродов…
Вы вроде одноглазых великанов…
Пытались сохранить богатство гротов…
В то время, как судьба была лишь мифом,
И кто-то выдумал тебя как и жену…
Но ты готов был стать самим Сизифом,
Чтоб бесконечно проливать пот в темноту…

Тьма открывается преступною громадой…
Уже заранее в ней кто-то заточен…
Уже заранее становится расплатой…
Жизнь, проходящая как бред или как сон…
Но вас не разбудить в укромной спячке.
Ваш Бог – семья… Учитель ваш – закон…
Требующий мести как подачки…
Всем, кто рушит ваш священный дом…

Поэтому и Яна оказалась
Пропащим другом, словно гирька на весах…
Исчезла в вашем сердце боль и жалость…
И обнажился вместе с бурей гнев и страх…

Итак, осталось лишь назначить день и место,
Куда бы Яна с радостью пришла…
Нарядная, как глупая невеста…
Хранящая себя для жениха…
Все остальное мнилось суетою…
Вас мрак с женой навек соединил.
Повязанные смертию одною…
Другую смерть ваш Дух уже почтил,
Обуреваемый безумною тоскою…

Вот так любовь была лишь детской сказкой,
Красою смертною, ушедшей в прах земной,
Мгновеньем светлым в темный час развязки,
Совсем внезапно смолкнувшей весной…

Так в постижении самых ужасных идей перед тобой открывалась бездна, и ты… Ощущаешь свою же бессмысленность…

Жена только на какое-то время заворожила тебя снопом ослепительных искр… Она рвала и метала, требуя отмщенья… И ты вдруг понимал, что глупая и никчемная калека, и тебе становилось жалко ее, хотя жалеть надо было Яну… И даже не жалеть, а спасать… Защищать от обезумевшей жены, но ты же сам ее безумной сделал, когда любовника ее ножом пронзил…

И ты назначил день, как будто вырыл…
Сам себе – глубокую могилу…
Давно устав от собственного мира…
Ты с ели рвал себе под ноги иглы,
И призрак Яны уже видел в отдаленье…
Безмолвная и в белом одеянье…
Она глаза свои к тебе, как свет, струила…
Но это было самым жутким обладаньем…
Ибо она в тот самый миг почила…
Когда ты опрокинул мирозданье…
И мухой залетел в сосуд бесценный…
Весь заблудился в ее трепетном жилище…
То был лишь сон, но сон весьма зловещий….
Тьма вырывает мысли без следа…
Без видимых причин вдруг голос вещий…
Обозначает все твои года…

О, Яна! О, как строг твой профиль, твои волосы, твой взгляд… Так же вот покойницы, лежащие в гробу, вызывают безжалостную скорбь и отчаявшееся моление на звезды… Нежные псалмы распространяет ночь, а с ней белый туман…

В лунном серебре и дорожки, словно в снегу.

Ты идешь с ней, взявшись за руки… Жена в одиночестве вышивает крест на твоем белом платке…

Вы проходите в квартиру, снятую тобой, и ложитесь с Яной на белую постель…

Ее волосы легкими змеями извиваются на твоих плечах…