Ураган

– Я тебя очень люблю и больше никогда тебя не подведу… Только молись за меня, как только матери могут молиться за своих сыновей…

В Успенской церкви, постояв и помолившись у икон Спасителя, Богородицы и святителя Николая-Чудотворца – молитву «Отче наш» каждый крещёный русский знает! – он спустился по ступенькам храма вниз, где его поджидал показавший расположение икон в правом углу церкви блаженный Фёдор Иванович.

Около памятника на могиле поэта-партизана Игорь обратился к нему:

– Прочитайте мне какое-нибудь стихотворение Дениса Давыдова о страданьях любви и страхах признания в любви… Вы же в прошлый раз говорили, что могилу поэта и его памятник вихрь Новодевичьего осквернил, когда кресты с куполов срывал. Всё восстановлено, однако, жизнь продолжается, а любить и страдать русским душам сильно приходится в одиночестве без любви или в любви грешной…

– «Жестокий друг, за что мученья?» – годится?

– Годится, в точку, Фёдор Иванович, лучше не придумать – это и про меня, безнадежно влюблённого в вашу дочь, которая никак не решится выйти замуж за отца её детей, сжигающего себя в тренировочном процессе, чтобы мою королеву золотом осыпать…

– Пафосная речь не мальчика, но мужа, но пылкость боксёра мне отцу, дочери-королевы приятна. Тогда слушайте: «Жестокий друг, за что мученья? Зачем приманка милых слов? Зачем в глазах твоих любовь, а в сердце гнев и нетерпенье? Но будь покойна только ты, а я, на горе обречённый, я оставляю все мечты, моей души разворожённой… И в этот край очарованья, где столько был судьбой гоним, где я любил, не был любим, где я страдал без состраданья, где так жестоко испытал неверность клятв и обещаний, и где никто не понимал моей души глухих рыданий!»

– Страдать без состраданья негоже бойцу за любовь, надеюсь на состраданья вашей дочери, моей любимой Марии!

Глава 24

В день выписки Марии с близнецами из центра материнства, где она рожала, невеста нежно с очаровательной колдовской улыбкой спросила Игоря:

– Не возражаешь, если мы назовём наших детей по имени моих родителей – Александра и Фёдор – а крестить их будем в твоём родном городе?..

– Чего мне возражать, – ответил он с лёгким помутнением бывшего ясным только что сознанием, в котором вызрела мгновенно мысль «будешь окликать дочку и обращаться к духу убитой, и родинка под ухом дочки и убитой матери Марии всё время будет перед моими глазами, как напоминание о грехе».

– Что с тобой? – снова с чарующей улыбкой обратилась к нему Мария. – С чего ты, милый, даже побледнел?.. Неужели имена не нравятся?..

– Очень нравятся, – он попытался взять себя в руки и отогнать мрачные наваждения переменчивых мыслей о взрывоопасном будущем и опасные предчувствия, что вид родинки дочки перед глазами часто, если не всегда будет отдаваться болезненным ощущением непроизвольным сжатием сердечной мысли в груди.

– Отец и мачеха выбрали имена своих детей по святцам в их день рождения – Николай и Марфа – а я даже в святцы не заглядывала… Просто хотела назвать детей в честь их бабушки и дедушки… От бабушки Сашеньке по генетическому коду досталась очаровательная крохотная родинка под правым ухом…

– Знаю, мама мне рассказывала со слов мужа, что Фёдор Иванович очень любил целовать эту родинку у своей жены Александры…

– Ты даже в эту тайну нашего семейства посвящен, – удивилась Мария, – значит, твоё укоренения в наш род по линии мамы и папы происходит более чем успешно, даже быстрее, чем я ожидала…

– Отлично, я польщён словами об укоренении… Пора тебе принимать решение о замужестве…

– Я думала об этом, Игорь… – Мария покачала головой, то ли отрицательно, то ли положительно, в своих сомнениях относительно принятия окончательного решения. – Да и крестить младенцев надо… Одна кандидатура крёстной у меня бесспорна: это мой докторша, наблюдавшая меня на сохранении, моя верная акушерка, принимавшая у меня детей… Давай по мужеской кандидатуре крёстного давай держать совет… Я предлагаю полного тёзку моего отца, твоего тренера Фёдора Ивановича, но ты сам должен обратиться к нему с подобным предложением, чтобы всё было по правилам корректных и поучительных взаимоотношений учителя и ученика…

Игорь вздрогнул, подумав грустно: «Вот ещё одно испытание через напоминание о том, чего не хотелось бы никогда в жизни помнить, что случилось в офисе императора Рудольфа. Только надо терпеть и всё вытерпеть через страдания любви и совести», но сказал, как можно уверенней и спокойней:

– Я с тренером непременно поговорю, хоть сегодня же на тренировке, он не должен отказать… Хотя всякое может быть, он мужик взбалмошный и непостоянный…

– Как будет с крёстным, так и будет, – сказала в тон ему Мария, – и тебе придётся узнать в вашей церкви: возможно ли в один день провести крещение и венчание…

– Значит, ты согласна выйти за меня замуж?..

Мария не ответила прямо и утвердительно, снова задала неожиданный вопрос:

– И ещё: узнай у священника, которого ты выберешь своим духовником, следующее: обязательно ли для венчания в церкви предварительная регистрация в Загсе?

– Непременно узнаю, милая, не волнуйся…