Ураган

Он ушел. Чжао Юй-линь вернулся в свою лачугу. Было уже темно. Жена за перегородкой мыла посуду, а Со-чжу лежал на кане, поджидая отца. Сегодня у него счастливый день: в доме был гость, отец в хорошем настроении, и никто ни разу не шлепнул. Когда Чжао Юй-линь вернулся, мальчик бросился к нему, обнял и начал рассказывать:

— Я сегодня поймал в поле кузнечика, завтра еще поймаю. А в реке как рыбы много! У дедушки Чу кто-то украл вершу. А дедушка Лю закинул сеть и наловил рыбы целую корзину. Попались караси и щуки. Мы пойдем завтра с тобой ловить рыбу?

— Ты же хотел ловить кузнечиков?..

Со-чжу уже не ответил. Веки его слипались. Он уперся лбом в грудь отца и засопел. Чжао Юй-линь осторожно положил сына на кан и заботливо прикрыл его рваной курткой. Вошла жена и присела на край кана.

— Дров уже нет, — сказала она и посмотрела на мужа.

— Набери сухой травы. У меня завтра дела. — Чжао Юй-линь ушел за перегородку и закурил там трубку.

Жена прилегла около Со-чжу и вскоре уснула.

Чжао Юй-линь вернулся, сел на кан и, опершись о стену, курил и думал о своей жгучей ненависти к Хань Лао-лю.

Два года назад, когда он скрывался от трудовой повинности в лесах, Хань Лао-лю донес об этом своему жандарму. Чжао поймали, три месяца продержали в тюрьме, а потом отправили в Яньшоу. В прошлом году, когда он просрочил уплату аренды на три дня, Хань Лао-лю поставил его на колени на осколки битой посуды.

«Действительно, давно пора вышибить дух из этого черепашьего отродья». Такая мысль чрезвычайно обрадовала Чжао Юй-линя. Он прилег на кан и, довольный, продолжал курить свою трубку.

«Но возможно ли это? Так ли просто добить Хань Лао-лю, как говорил товарищ Ван?»

Чжао Юй-линь ворочался с боку на бок. Думы спугнули сон. Он встал, снова ушел за перегородку, разгреб золу в печи, прикурил и присел на корточки.

Чжао Юй-линь думал о скрытой силе помещика: один его брат в Харбине, другой — в горах Дациншаня. Старший сын Хань Ши-юань отсиживается в Чанчуне. В деревне у Хань Лао-лю много родственников, друзей, названных братьев и приспешников.

«А если ничего из этой борьбы не выйдет?» — спросил себя Чжао Юй-линь.

«Хватит ли у тебя смелости, брат Чжао?» — возникло перед ним ласково улыбающееся лицо Сяо Вана, и это вызвало прилив новых сил.

«Он такой молодой и ничего не боится, неужели я струшу?»

Ему вспомнились слова Сяо Вана: «Во Внутреннем и Внешнем Китае Восьмая армия и Демократическая объединенная армия насчитывают несколько миллионов человек, все хорошо вооружены».

Сяо Ван сказал также: «У всех бедных людей на свете одна фамилия — «Бедняки». Значит все они — одна семья. Бедняки же составляют большинство в мире». «Да, вот единственная настоящая правда. Завтра же пойду, соберу людей. Посмотрим, Хань-шестой, как ты с нами справишься».

Как только Чжао Юй-линь мысленно произнес эту фразу, ему почудилось, что помещик стоит перед ним и смотрит на него в упор.

— Нет, если его не уничтожить, никогда мне не освободиться от своей ненависти, — громко сказал Чжао Юй-линь и с сердцем выбил трубку об угол печи.

— Отец, ты почему не спишь? Скоро забрезжит… — услышал он голос жены.

Когда Чжао Юй-линь вошел в комнату и лег, петух уже захлопал крыльями и пропел свою первую песню…

Чжао Юй-линь поднялся тотчас после третьих петухов, надел соломенную шляпу и направился в школу.

Сяо Ван лежал на столе и протирал глаза. Увидев своего нового друга, он вскочил. Они вышли на площадку.

Чжао Юй-линь рассказал о своих ночных размышлениях и решительно объявил:

— Теперь все понял. Умру, но буду бороться до конца!

— Революцию обязательно надо доводить до конца, — подтвердил Сяо Ван.

«Хорошей лошади довольно одного удара кнута, хорошему человеку — одного слова», — вспомнил Чжао Юй-линь слова Сяо Вана.

И друзья пошли в деревню поднимать на борьбу других бедняков.

V

Начальник бригады решил сам побывать в лачугах. Выйдя из школы, он увидел у колодца человека средних лет.

— Как поживает товарищ начальник? — с заискивающей улыбкой приветствовал человек.

Отвечая на поклон, Сяо Сян заметил, что у нового знакомого широкие плечи и большие руки, одет он в рваную синюю куртку. «Крестьянин», — подумал Сяо Сян.

— Как тебя зовут?

— Фамилия Лю, имя Дэ-шань, — продолжая улыбаться, ответил тот.

Он любезно пригласил начальника бригады к себе, вскинул коромысло на плечи и перешел на другую сторону дороги. Сяо Сян пошел с ним рядом.