Ураган. Книга 1. Потерянный рай

Мак-Ивер жил всего в нескольких кварталах. Лочарт удивился, застав его полностью одетым.

– Привет, Том. Заходи. Разрешение на полет выдали где-то около полуночи, доставили с нарочным. Связей Валику, видно, и вправду не занимать. Я был почти уверен, что у него ничего не получится. Кофе?

– Спасибо. Он к тебе вчера вечером заходил?

– Заходил. – Мак-Ивер проводил Лочарта на кухню. Кофе уютно ворчал в кофеварке. Никаких следов Дженни, Паулы или Ноггера Лейна. Мак-Ивер налил кофе Лочарту. – Валик сказал мне, что встречался с тобой и что ты согласился лететь.

Лочарт хмыкнул:

– Я сказал, что полечу после того, как ты дашь свое разрешение, и после того, как я сам поговорю с тобой… если будет получено разрешение властей. А где Ноггер?

– Вернулся к себе на квартиру. Я отменил его вылет вчера вечером. Он пока еще не вполне пришел в себя после того, что им пришлось пережить.

– Могу себе представить. А что с девушкой? Как ее, Паула?

– Спит в свободной комнате. Ее рейс по-прежнему откладывается, но сегодня она, вероятно, улетит. Джордж Талбот из посольства забегал вчера вечером. Говорит, по слухам, аэропорт очищают от революционеров и сегодня, если нам хоть немного повезет, какие-то рейсы будут отправлены и приняты.

Лочарт в задумчивости покивал.

– Тогда, может быть, Бахтияр в итоге все же одержит верх?

– Будем надеяться.

Сегодня утром Би-би-си сообщила, что Дошан-Тапех по-прежнему в руках сторонников Хомейни и что «Бессмертные» просто берут аэропорт в кольцо, но ничего серьезного не предпринимают.

Лочарт передернулся, представив там Шахразаду. Она пообещала ему больше туда не ездить.

– А Талбот говорил что-нибудь про военный переворот?

– Только то, что Картер, по слухам, против… Если бы я был иранцем и генералом, я бы не раздумывал ни минуты. Талбот согласился со мной, сказал, что переворот произойдет не позже чем через три дня, должен произойти, революционеры раздобывают слишком много оружия.

Лочарт почти видел внутренним взором Шахразаду, скандирующую лозунги вместе с многотысячной толпой, юного капитана Карима Пешади, объявляющего о своей поддержке Хомейни, трех дезертирующих «Бессмертных».

– Не знаю, что бы я сделал, Мак, будь я на их месте.

– Слава богу, мы не они, и это Иран, не Англия, где мы стоим на баррикадах. В любом случае, Том, если сто двадцать пятый сегодня прилетит, я посажу Шахразаду на него. В Эль-Шаргазе ей будет лучше, по крайней мере пару недель. Она получила канадский паспорт?

– Да, только, Мак, думаю, она не поедет. – Лочарт рассказал ему о том, как Шахразада присоединилась к повстанцам в Дошан-Тапехе.

– Бог мой, да она с ума сошла! Я скажу Джен, чтобы она с ней поговорила.

– А Дженни летит в Эль-Шаргаз?

– Нет! – раздраженно ответил Мак-Ивер. – Моя бы воля, так она была бы там еще неделю назад. Я сделаю что смогу. Шахразада в порядке?

– С ней все чудесно, но, господи, как бы я хотел, чтобы Тегеран наконец угомонился. Меня просто выворачивает от тревоги, что она здесь, а я в Загросе. – Лочарт шумно отхлебнул большой глоток кофе. – Ладно, если лететь, так нечего время тянуть. Присмотри за ней, ладно? – Он взглянул на Мак-Ивера тяжело и в упор. – Что это за чартер, Мак?

Мак-Ивер с каменным лицом посмотрел на него в ответ:

– Повтори мне слово в слово все, что тебе вчера вечером говорил Валик.

Лочарт рассказал ему. Дословно.

– Он настоящий сукин сын, что заставил тебя так потерять лицо.

– У него это здорово получилось. К сожалению, он все равно член семьи, а в Иране… ну, ты знаешь. – Лочарт старался, чтобы голос не выдавал душившей его обиды. – Я спросил у него, что такого важного в каких-то запчастях и горстке риалов, а он меня просто отшил, ничего толком не объяснив. – Он заметил, что лицо у Мака застыло, как-то постарело и отяжелело – никогда он его таким не видел – и при этом стало решительней и жестче. – Мак, так что же все-таки такого важного в нескольких запчастях и нескольких риалах?

Мак-Ивер допил свой кофе и налил себе еще полчашки. Потом заговорил, понизив голос:

– Не хочу разбудить Дженни или Паулу, Том. Это строго между нами. – Он пересказал Лочарту то, что произошло у него в кабинете. Слово в слово.

Лочарт почувствовал, как кровь прилила к лицу:

– САВАК? Его, и Ануш, и маленькую Сетаре, и Джалала? Боже милостивый!

– Вот почему я согласился попробовать. Должен был согласиться. Я в такой же ловушке, как и ты. Мы оба в ловушке. Но это еще не все. – Мак-Ивер рассказал ему про деньги.

Лочарт охнул:

– Двенадцать миллионов риалов наличными?! Или равную им сумму в Швейцарии?

– Потише ты. Да, двенадцать для меня, а еще двенадцать для пилота. Вчера вечером он подтвердил, что предложение остается в силе, и сказал, чтобы я не был наивным, – угрюмо добавил Мак-Ивер. – Если бы не Джен, я бы вышвырнул его из квартиры.

Лочарт едва слышал его. Двенадцать миллионов риалов или равная сумма в любом другом месте? Мак прав. Если Валик предложил такие деньги здесь, в Тегеране, сколько он действительно готов заплатить, когда увидит на горизонте границу?

– Господи Исусе!

Мак-Ивер внимательно наблюдал за ним:

– Что скажешь, Том? Все еще хочешь лететь?