Ураган. Книга 1. Потерянный рай

Он держался на предписанной правилами высоте и сделал стандартный заход на посадку в международном аэропорту Тегерана. По-прежнему никто не отвечал на его запросы по радио. «Колдун» был наполнен и показывал сильный боковой ветер. На площадке перед зданием вокзала стояли четыре огромных «боинга» вместе с несколькими другими лайнерами, от одного из которых остался лишь выгоревший остов. Он увидел, что на некоторые из них производилась посадка, самолеты были окружены слишком большим количеством людей – мужчин, женщин, детей, – никакого порядка не поддерживалось, передний и задний трапы в салон были опасно перегружены людьми, повсюду валялись брошенные чемоданы и сумки. Он не заметил ни полицейских, ни регулировщиков движения, как не было их и на другом конце терминала, где все подъездные дороги были запружены вплотную стоящими автомобилями. Все парковочное пространство было заполнено, тем не менее новые машины постоянно пытались пролезть на стоянку; боковые дорожки были забиты людьми с чемоданами.

Жан-Люк возблагодарил Бога за то, что был в вертолете, а не пришел сюда пешком и без всяких затруднений приземлился на близлежащем летном поле Хале-Морги, отогнал 206-й на ночь в ангар «С-Г» и с помощью десятидолларовой купюры организовал себе немедленный переезд в город. Первую остановку он сделал в представительстве компании «Шлумбергер», где договорился о вылете в Загрос с их специалистами завтра на рассвете. Потом он поехал на квартиру к ней. Сайада была дома. Как всегда, первый раз после долгой разлуки был немедленным, полным нетерпения, грубости, эгоизма и закончился обоюдным взрывом.

Он познакомился с ней на рождественской вечеринке в Тегеране год, два месяца и три дня назад. Он отчетливо помнил тот вечер. В комнате было полно гостей, но, едва приехав, он увидел ее так, словно комната была пустой. Она была одна, с бокалом в руке, в белом облегающем платье.

– Vous parlez français, madame? – спросил он, ошеломленный ее красотой.

– Извините, мсье, всего несколько слов. Я бы предпочла английский.

– Тогда по-английски: я ужасно рад познакомиться с вами, но передо мной стоит дилемма.

– О? Какая же?

– Я хочу немедленно заняться с вами любовью.

– А?

– Вы – воплощенная мечта… – По-французски это звучало бы гораздо лучше, ну да ладно, подумал он. – Я искал вас целую вечность, и мне просто необходимо заняться с вами любовью, вы так желанны.

– Но… но мой… вон там стоит мой муж. Я замужем.

– Это состояние, мадам, а не препятствие.

Она рассмеялась, и он понял, что она его. Еще всего одна деталь, и все будет просто идеально.

– Вы умеете готовить?

– Да, – ответила она с такой уверенностью, что он сразу понял, что готовит она великолепно, что в постели она божественна и что всему, чего она не умеет, он ее научит. Как ей повезло, что она меня встретила, радостно подумал он и еще раз постучал в дверь.

Месяцы вместе пролетели как один миг. Ее муж редко приезжал в Тегеран. Он был банкиром в Бейруте, ливанцем французского происхождения. «И потому человеком цивилизованным, – заметил тогда Жан-Люк с полной уверенностью, – поэтому он, разумеется, одобрит нашу связь, chérie, если вдруг когда-нибудь о ней узнает. Он ведь довольно стар в сравнении с тобой, разумеется, он ее одобрит».

– Я в этом не так уверена, chérie, и ему всего пятьдесят, а тебе п…

– Подходит определение «божественный», – вставил он, приходя ей на помощь. – Как и тебе. – Для него это было правдой.

Он никогда не встречал такой кожи, таких шелковистых волос, длинных ног и рук и волнообразной страсти, которая была даром небес. «Mon Dieu, – ахнул он однажды ночью, когда ее магия долго удерживала его на самом пике блаженства. – Я умираю в твоих объятиях». Потом она поцеловала его, принесла ему горячее полотенце и снова скользнула под одеяло. Это было во время отпуска в Стамбуле осенью прошлого года, и бесконечная чувственность этого города окружала их обоих.

Для нее эта связь была увлекательной, но не из тех, что кладут конец всем другим связям. Она обсудила Жан-Люка со своим мужем ночью той рождественской вечеринки.

– Так вот почему ты хотела с ним встретиться! – сказал он тогда.

– Да. Он показался мне интересным. Хотя он француз и, как все они, сосредоточен только на самом себе. Но он взволновал меня, да-да, взволновал.

– Что ж, ты пробудешь здесь, в Тегеране, два года. Я не могу проводить здесь больше нескольких дней в месяц – слишком опасно, – и было бы печально, если бы ты оставалась совсем одна каждую ночь. Не так ли?

– О, так ты даешь мне свое разрешение?

– Где его жена?

– Во Франции. Он работает два месяца в Иране, потом проводит один месяц с ней.

– Возможно, эта связь окажется очень хорошей идеей – хорошей для твоей души, для твоего тела и для нашей работы. Что еще более важно, это отвлечет внимание.

– Да, я тоже об этом подумала. Я сказала ему, что не говорю по-французски, и у него есть много преимуществ. Он член Французского клуба!