Ураган. Книга 2. Бегство из рая

Маленький грузовичок с топливом выехал из-за больницы, направляясь к ним, за рулем сидел молодой иранец с широкой улыбкой на лице. Эрикки двинулся ему навстречу.

– Привет, кэп, – радостно произнес водитель с выраженным нью-йоркским акцентом. – Мне сказали, чтобы я вас заправил. Ваш бесстрашный командир, шейх Баязид, договорился на этот счет. – Он приветствовал горцев на диалекте турецкого языка; они тут же расслабились и тоже поздоровались с ним. – Кэп, накачаем вашу птичку по самую макушку. У вас запасные канистры есть или специальные баки?

– Нет. Только обычные. Меня зовут Эрикки Йокконен.

– Ясное дело. Рыжий Нож. – Юноша широко улыбнулся. – Вы в этих краях вроде легенды. Я один раз заправлял вас – может, с год тому назад. – Он протянул руку. – Я Али «Бензин». Али Реза то есть.

Они пожали руки, и, продолжая беседовать, молодой иранец начал закачивать топливо в баки вертолета.

– Вы ходили в американскую школу? – спросил Эрикки.

– Черт, нет! Меня эта больница вроде как усыновила, много лет назад, еще до того, как эту новую построили, я тогда мальчишкой был. В старые дни эта больница работала в одном из «Золотых гетто» на восточном краю города… Ну, вы знаете, кэп, «Вход только для американских сотрудников» и все такое, в складском помещении «ЭксТекс». – Юноша улыбнулся, аккуратно завинтил крышку одного топливного бака и начал наполнять следующий. – Первого дока, который взял меня в больницу, звали Эйб Вайс. Классный мужик, просто классный. Он мне зарплату положил, научил пользоваться мылом, носками, ложками, туалетом – черт, всем этим неиранским штукам, которые были в диковину уличным крысам вроде меня! – ни родителей, ни дома, ни имени, вообще ничего. Он называл меня своим хобби. Даже имя мне дал. Потом однажды взял и уехал. – Эрикки заметил боль в глазах юноши, которую тот тут же спрятал. – Передал меня доку Темплтону, и тот продолжал делать все то же самое. Иногда бывает трудно разобраться, кто я и что. Вроде курд, а вроде и нет; вроде янки, а вроде и нет; иранец – не иранец, еврей – не еврей, мусульманин – не мусульманин. – Он пожал плечами. – Бог его разберет, кэп. Весь мир, всё сразу, наверное. А?

– Да. – Эрикки бросил взгляд на больницу.

Баязид спускался по ступеням со своими бойцами, рядом санитары несли носилки. Женщина лежала на них покрытая с головы до ног.

– Улетаем сразу, как заправимся, – коротко бросил Баязид.

– Мне очень жаль, – сказал Эрикки.

– Иншаллах.

Они наблюдали, как санитары пристраивают носилки в пассажирский отсек. Баязид поблагодарил их, и они ушли. Скоро вертолет был полностью заправлен.

– Спасибо, мистер Реза. – Эрикки протянул руку. – Спасибо.

Парень смотрел на него, открыв рот:

– Никто еще никогда не называл меня мистером, кэп, ни разу. – Он горячо и долго жал руку Эрикки. – Спасибо… Понадобится топливо, прилетайте в любое время – будет.

Баязид забрался на сиденье рядом с Эрикки, пристегнул ремень, надел головные телефоны; вой двигателей набирал силу.

– Летим в деревню, откуда прилетели.

– А что потом? – спросил Эрикки.

– Я буду советоваться с новым предводителем, – сказал Баязид, но про себя подумал: за этого человека и его вертолет дадут богатый выкуп, может быть, хан, может быть, Советы или даже мой собственный народ. Моему народу нужен каждый риал, который мы сможем раздобыть.

НЕПОДАЛЕКУ ОТ БАЗЫ «ТЕБРИЗ-1», В ДЕРЕВНЕ АБУ-МАРД. 18:16. Азаде взяла чашку с рисом и чашку с хорешем, поблагодарила жену старосты и прошла по грязному, перемешанному с отбросами снегу в лачугу, стоявшую чуть в стороне от остальных. Ее лицо осунулось, кашель звучал пугающе. Постучав, она вошла в низкую дверь.

– Привет, Джонни. Как ты себя чувствуешь? Лучше?

– Я в порядке, – ответил он, но это было неправдой.

Первую ночь они провели в пещере недалеко отсюда, прижавшись друг к другу, дрожа от холода.

– Азаде, мы не можем здесь оставаться, – сказал он на рассвете. – Мы замерзнем насмерть. Нам нужно попытать счастья на базе.

Они прокрались туда по снегу и наблюдали из укрытия. Они видели обоих механиков, а время от времени даже Ноггера Лейна и 206-й. База была заполнена вооруженными людьми. Даяти, директор базы, перебрался в дом Эрикки и Азаде – он сам, его жена и дети.

– Сыновья и дочери собаки! – прошипела Азаде, глядя, как его жена разгуливает в ее зимних сапогах. – Может быть, нам удастся проскользнуть в дома механиков. Они нас спрячут.

– Они повсюду ходят только с охраной. Готов поспорить, их охраняют даже ночью. Но кто эти охранники – «зеленые повязки», люди хана или кто?

– Я не узнаю ни одного из них, Джонни.

– Они охотятся за нами, – сказал он; настроение у него было хуже некуда, смерть Гуэнга терзала и мучила его. И Гуэнг, и Тензинг были с ним с самого начала. И еще был Роузмонт. А теперь – Азаде. – Еще одна ночь на открытом воздухе, и тебе конец, нам обоим конец.

– Наша деревня, Джонни. Абу-Мард. Она принадлежит нашей семье больше столетия. Они преданы нам, я знаю, что преданы. День или два мы там будем в безопасности.