Ураган. Книга 2. Бегство из рая

– Когда за мою голову назначена награда? И за тебя? Они пошлют человека к твоему отцу.

– Я попрошу их не делать этого. Я скажу, что Советы пытались меня похитить и что ты мне помогаешь. Это правда. Я скажу, что нам нужно спрятаться, пока мой муж не вернется. Джонни, он всегда был очень популярен. За эти годы его экстренные эвакуации спасли жизнь многим людям.

Джонни взглянул на нее, в голове у него роились десятки причин не ходить туда.

– Деревня стоит на дороге, почти на самой дороге, и…

– Да, конечно, ты совершенно прав, и мы сделаем так, как ты скажешь, но она тянется глубоко в лес. Мы могли бы там укрыться: этого никто не ждет.

Он видел, как она устала.

– Как ты себя чувствуешь? Насколько сильной?

– Не сильной, но в порядке.

– Мы могли бы пойти пешком, пройти несколько миль по дороге… Нам нужно будет обойти дорожную заставу, это гораздо менее опасно, чем деревня. А?

– Я… я предпочла бы не ходить. Я могла бы попробовать. – Она нерешительно помолчала мгновение, потом сказала: – Я предпочла бы никуда не ходить, сегодня – нет. Ты иди. Я подожду. Эрикки может вернуться сегодня.

– А если он не вернется?

– Я не знаю. Ты иди.

Он обернулся на базу. Гадючье гнездо. Идти туда – самоубийство. С возвышения, на котором они прятались, ему было все видно до самого шоссе. У дорожной заставы по-прежнему стояли вооруженные люди – «зеленые повязки» и полиция, как он предполагал, – машины ждали, когда можно будет проехать. Теперь нас никто не станет подвозить, подумал он, только за вознаграждение.

– Ты отправляйся в деревню. Я пережду в лесу.

– Без тебя рядом они просто отправят меня назад к отцу. Джонни, я знаю их.

– Возможно, они предадут тебя в любом случае.

– На все воля Аллаха. Но мы сможем поесть и согреться, может быть, даже отдохнуть ночь. На рассвете мы могли бы тихонько ускользнуть. Может, нам удастся раздобыть у них машину или грузовик – у старосты есть старенький «форд-пикап». – Она подавила чих.

Вооруженные люди были недалеко. Наверняка и по лесу ходят патрули. По дороге сюда им пришлось дать крюк, чтобы обойти один такой. Деревня – это безумие, думал он. Чтобы обойти заставу на дороге, нам понадобится несколько часов при свете дня, ночью же… Мы не можем провести еще одну ночь под открытым небом.

– Давай пойдем в деревню, – сказал он.

И вот они пришли сюда вчера, и Мустафа, староста, выслушал ее рассказ, пряча глаза от Росса. Новость об их появлении передавалась из уст в уста, и скоро вся деревня ее знала, и эта новость добавилась к другой, о награде за диверсанта и похитителя дочери хана. Староста предоставил Россу однокомнатную хижину с земляным полом и старыми, покрытыми плесенью коврами. Хижина стояла довольно далеко от дороги, на дальнем краю деревни. Мустафа отметил про себя твердый как сталь взгляд, спутанные волосы и щетину на щеках, и его карабин, и кукри, и тяжелый от патронов рюкзак. Азаде он пригласил в свой дом. В этой хижине было две комнаты. Ни электричества, ни водопровода. Туалетом служил джуб.

Вчера вечером, как стемнело, какая-то старуха принесла Россу горячей еды и бутылку воды.

– Спасибо, – сказал он; у него болела голова, и жар уже начинал расползаться по всему телу. – Где ее высочество?

Женщина только пожала плечами. Ее лицо было в глубоких морщинах и рябое от перенесенной оспы, во рту торчали коричневые обломки зубов.

– Пожалуйста, попросите ее принять меня.

Позже за ним послали. В комнате старосты, в присутствии его самого, его жены, некоторых из детей и нескольких старейшин, он приветствовал Азаде так, как чужеродный мог бы приветствовать благородную даму. Она, разумеется, была в чадре и сидела на коленях лицом к двери. Ее лицо было желтого, нездорового оттенка, но он подумал, что это могла быть игра света от пламени потрескивавшей масляной лампы.

– Салам, ваше высочество, благополучно ли ваше здоровье?

– Салам, ага, да, благодарю вас, а ваше?

– Небольшой жар, мне кажется. – Он увидел, как ее глаза на миг сверкнули. – У меня есть лекарство. Вам нужно?

– Нет. Нет, благодарю вас.

В окружении стольких глаз и ушей он не мог сказать то, что хотел.

– Возможно, мне будет позволено приветствовать вас завтра. Мир вам, ваше высочество.

– И вам.

Он долго не мог заснуть. И она тоже. С рассветом деревня пробудилась, задымились костры, женщины доили коз, овощной хореш ставили тушиться на огонь, добавляя для питательности то немногое, что было: кусок курицы, в некоторых хижинах кусок козлятины или ягнятины – мясо было старым, жестким и попахивало. Риса полные миски, но этого никогда не хватало. В хорошие времена ели два раза в день: утром и перед тем, как темнело. У Азаде были деньги, и она платила за их еду. Это не осталось незамеченным. Она попросила, чтобы сегодня в вечерний хореш, который будут есть все домашние, положили целую курицу, и заплатила за нее. Это тоже не осталось незамеченным.

Перед наступлением темноты она сказала:

– Я пойду отнесу ему еды.

– Но, ваше высочество, это неправильно, чтобы вы прислуживали ему, – заявила жена старосты. – Я отнесу миски. Можем пойти вместе, если хотите.

– Нет, мне лучше пойти одной, пото…