Ураган Мертвых (= Атака мертвецов) (ЛП)

Как и другие жрицы, Каватина была обнажена, если не считать оружейного пояса и священного символа, который висел у неё на шее. Она вытащила меч и указала им на участок пола, где лунный огонь Эйлистри сиял ярче всего, отмечая текущее местоположение луны в мире над Променадом. Пока Каватина пела, она наблюдала за красочными потоками лунного огня, которые выглядели на полу пещеры, как рябь на поверхности воды. Они омывали две дюжины жриц, собравшихся здесь, и купали в своём сиянии статую, которая возвышалась в пещере. Это был монумент, возведённый в честь основательницы храма и высшей жрицы.

Статуя изображала молодую Куилью, которая, поразив аватара Гонадора, подняла поющий клинок в торжественной благодарности богине. В действительности Куилью была почти повержена в ходе той битвы, находясь на грани смерти после того, как Эйлистри использовала её тело, как проводник для серебряного огня Мистры.

В другом месте Променада резчики по камню со старанием вырезали ещё одну статую, которая ознаменовывала убийство Селветарма. Когда они закончат, её установят в пещере, где живут Защитники. Она будет изображать Каватину и Клинок Полумесяца в её руке, наносящий удар, разрубающий шею полубога.

С разрешения Куилью, да и Каватина всё ещё работала для достижения этого, рядом будет изображена Халисстра с поднятой рукой, которой она только что передала меч Рыцарю. Халисстра будет вырезана такой, какой она была да того, как её изменила Лолс — как женщина дроу. Это, конечно, будет небольшая ложь, но никто об этом не узнает. Только Каватина и Куилью видели ужасного монстра, в которого обратилась Меларн.

Халисстра исчезла после падения Селветарма, и даже Куилью не могла обнаружить её. Каватина вернулась в Ямы Паутины Демонов, чтобы отыскать Халисстру, но не нашла даже следа бывшей жрицы. По пути Рыцарь сражалась с йоклол и расспросила меньших демонов при помощи своего поющего меча, но путь, на который они указали, вёл в чертоги Лолс к ужасным ползающим тварям. Халисстра просто… ушла. Только когда Каватина приняла это, она запечатала за собой портал.

Она спела нежную молитву, моля Эйлистри принять тёмную душу Халисстры, когда она найдёт путь к своей богине. Потом она присоединилась к остальным в священном гимне.

Как всегда случалось, когда Каватина посещала Променад, жрицы находили причины присоединиться к ней, что бы она ни делала. Восход Луны — время, когда исполнялась Всеобщая Песнь Преданности — был ещё далеко. Всё же новички и более высокопоставленные жрицы как она, уже приходили в Пещеру Песни по одной или парами. Каватина кивала каждому, кто входил, но когда в зал прошмыгнул Ночная Тень, крадущийся как убийца, гимн который она пела, смолк.

И хотя Ночная Тень был обнажён, как требовала того догма, его лицо было скрыто под маской. Клинок, который он нёс, был не мечом, а кривым кинжалом убийцы. Он занял место у входа, и, став спиной к стене, указал кинжалом на место, где цвёл лунный огонь Эйлистри. Тогда он начал петь.

Как только он это сделал, полосы тёмного огня прорезали священный свет Эйлистри. У всех стоявших в пещере расширились глаза, и их песня сбилась. Ни разу за эти двадцать два года, со времени основания храма, мужчины не участвовали в пении священного гимна в пределах Пещеры Песен. Несмотря на то, что клириков Ваэрона допустили к вере Эйлистри, эта традиция всё ещё сохранялась. Мужчины могли пройти через Пещеру, если у них была надобность попасть из одного крыла храма в другое, но Пещера Песни была единственной из храмов Эйлистри, где чётко чтили это старое правило.

Но давняя традиция была разрушена.

Каватина была потрясена наглостью мужчины. Ночным Теням выделили другую пещеру, в противоположной части храма, где они могли бы поклоняться согласно своим догмам. Мужчина должен был находиться там, чтобы служить богине своими специфическими способами: тьмой и тишиной.

Каватина поняла, что единственным голосом в пещере осталось пение Ночной Тени. Понимая, что все смотрят на неё, она приблизилась к нему, и стала говорить жестами так, чтобы все «услышали» её.

Мужчины здесь не поют, — движения её пальцев были прямыми и резкими. — Пещера Песни только для жриц.

Ночная Тень продолжил петь. Он скользнул взглядом по рыцарю. Улыбка заиграла на его лице, выделяя морщинами шрам рядом с его левым глазом.

Внезапно Каватина узнала его: Ночная Тень, что помог ей в сражении против призрака в Лесу Шилмиста.

— Карас! — громко сказала он. — Что…

Его рука ответила на ещё не заданный вопрос.

Леди Куилью вызвала меня в Променад, я буду участвовать в вашем походе.

— Тогда, ты находишься под моим командованием, — громко сказала Каватина. — И мой первый приказ: Покинь Пещеру Песни. Сейчас же.

Карас прекратил петь прямо на середине строфы и опустил свой кинжал. Он смерил женщину взглядом и начал играть с оружием, делая вид, что проверяет его балансировку.