Ураган по имени «Чингисхан»

Михаил Викторович позвонил вскоре после того, как на площадь подогнали полицейский грузовик. С этим грузовиком чуть было не возникла проблема, но все разрешилось. Единственным чужим человеком в отряде спецназа ГРУ оказался именно водитель грузовика, который ни в какую не пожелал доверить свою машину другому. А механик-водитель боевой машины пехоты был не против остаться в поселке, тем более что и ураган он пережидал в подвале дома своих дальних родственников, и местный самогон ему пришелся по вкусу. Выбираться из-за стола, пусть и подвального, ради боевых действий механик-водитель желанием не горел и потому согласился отпустить свою БМП под чужим управлением. Отряд был готов к выступлению, но казак, звонка которого с нетерпением ждал Виталий Владиславович, спецназовцев не поторопил, хотя и сообщил, что в их местах ураган не настолько сильный, чтобы людей угробить, опасность представляют только несколько мощных смерчей, разгуливающих то по холмам, то по скалам. Один из смерчей, как рассказал Михаил Викторович о своих наблюдениях, захватил часть каменной горки, сооруженной бандитами для защиты расщелины, разворошил свежие могилы погибших бандитов и, кажется, утащил куда-то их тела. Потом по той же горке на скалы поднялся и ушел в сторону.

— Вас хоть, слава богу, не задело. Но опасность, наверное, еще есть? — поинтересовался Устюжанин.

Его интерес был естественным и вполне деловым — подполковник ждал сообщения о том, что бандиты готовятся к выезду. Если он вовремя не получит такого сообщения, может опоздать со своими запланированными действиями, кроме того, случись что с наблюдателем — и команду подполковнику дать будет некому.

— Сережу с Виктором, наверное, напугало, рядом с ними смерч прогулялся. Мне казалось, он, как живой, несколько раз порывался в расщелину заглянуть. Непонятно себя вел. Затем на холм ушел, в сторону моего побитого грузовичка. Боюсь, не поломал бы машину.

— Продолжайте наблюдения, — сказал Устюжанин. — Мы готовимся…

Чингис открыл дверцу машины и огляделся. Движение воды было заметно даже невооруженному глазу. Она стекала в сторону выхода, хотя дождь еще шел, но это был уже просто дождь, а не сопутствующий урагану ливень. «Чингисхан» выдохся, но не выдохся сам Чингис. Он только почувствовал свою силу и уверенность, хотя потери в отряде эту уверенность слегка подломили. Правда, сравнивая их с теми, что понес противник, Чингис ощущал гордость и за себя, и немножко за своих людей. Он сумел их подготовить так, что хваленые «волкодавы» ничего не смогли ему противопоставить, они даже сопротивляться возможности не имели. Правда, и ответная их атака была убийственной для отряда, но еще более убийственной она стала для самих «краповых».

Перед выходом на операцию Чингис всегда заставлял своих бойцов тщательно чистить обувь сапожным кремом. Это была не прихоть, просто сырость может любого человека с ног свалить, а сухие ноги позволяют человеку стоять прочно и не терять здоровья. Хорошо начищенные, пропитанные кремом с воском башмаки армейского образца воду не пропускают, и ноги остаются сухими. Свои башмаки амир чистил сам, причем с особой тщательностью. И сейчас, на глаз прикинув глубину воды под машиной, он смело шагнул за порог, выпрямился и осмотрелся. Стоящие позади машины от смерча, кажется, не пострадали. Увидев, что амир вышел, покинули свои насиженные теплые места и остальные.

— Как дела? — крикнул Чингис.

— Заднее стекло камнем разбило, — раздался голос из задней машины. — Всю машину ливнем залило. Промокли…

— Терпите. Утром будете на базе греться.

Чингис посмотрел на часы. Время уже пошло к вечеру. Торопя события, он двинулся к выходу из расщелины, чтобы с горки осмотреть окрестности и узнать, что думает о его дальнейших действиях «Чингисхан». Поскольку амир никого за собой не позвал, бойцы за ним не двинулись, остались около своих машин.