Ураган Уайетта

Уайетт бросил взгляд вдоль гряды и увидел, что повсюду копошились люди, закапывавшиеся в землю, как кроты. На верху гряды оборудовались пулеметные гнезда и наблюдательные пункты, рылись все новые и новые боевые окопы. Костон сказал:

– Я надеюсь, что вы правы насчет наводнения. Если его не будет, над нами разверзнется ад. Ведь Фавель бросил свои пушки, – невозможно было тащить и их, и беженцев одновременно.

– Мейбл ударит нам прямо в лоб, – сказал Уайетт. – Наводнение будет.

– Да уж лучше в было. С военной точки зрения. Серрюрье сейчас на коне, вероятно, визжит от восторга.

– Если в он обернулся и посмотрел на море, он бы тотчас же смолк.

Возвратился Доусон с куском металлического листа под мышкой.

– Лопат нет. Это, я думаю, сойдет.

Уайетт и Костон углубили сток, сделали еще один. Доусон сидел в стороне.

– Как ваши руки? – спросил его Уайетт.

– Ничего. Врач помог.

– Зачем вы находитесь здесь? Вам надо поскорее уходить вверх по долине Негрито, пока еще есть возможность.

Доусон отрицательно покачал головой.

– Вы видели эту толпу? Я никогда не видел таких измученных, поникших духом людей. Я боюсь, что если я присоединюсь к ним, я заражусь их настроением. Кроме того, может, я все же смогу быть чем-нибудь полезен здесь.

– Не знаю, чем бы вы могли помочь, – сказал Костон. – С такими руками вы ни копать землю, ни стрелять из винтовки не можете. Я вас не понимаю.

Доусон пожал плечами.

– Я больше не хочу чувствовать себя беглецом, – сказал он твердо. – Я уж давно бегаю, как заяц, многие годы. Все. Вот здесь, на этом склоне я делаю остановку.

Костон в удивлении поднял брови, посмотрел, слегка улыбнувшись, на Уайетта и сказал:

– Что ж. Это можно сказать обо всех нас. Ладно. Давайте поглядим, как сейчас обстоят дела.

Последние жители Сен-Пьера уже прошли по дороге в долину Негрито, остались лишь отдельные отставшие фигуры, ковылявшие вдалеке. Темная зелень полей сахарного тростника выглядела теперь как поверхность волнующегося моря, ветер все усиливался. Солдаты замерли у тонких линий окопов на склоне гряды, вскоре их будет значительно больше, когда подойдет отступающая из Сен-Пьера армия Фавеля и займет оборону.

Уайетт поднялся по склону до гребня и лег рядом с солдатом. Тот повернул голову и улыбнулся.

– Ну, что там происходит? – спросил Уайетт.

Улыбка солдата стала шире.

– Там, – он показал пальцем. – Они скоро придут, может быть, минут через десять. – Он передернул затвор и положил перед собой несколько обойм с патронами.

Уайетт посмотрел в сторону города. Бой приближался, и поблизости уже начали летать шальные пули. Наконец, внизу показалась группа людей, которая быстро, но без лишней спешки, стала двигаться вверх по холму. Офицер невдалеке от Уайетта выкрикнул команду, и несколько человек завозились вокруг пулемета, нацеливая его туда, куда показывала рука офицера.

Группа добралась до верха, перевалила через хребет и на обратном склоне установила свой миномет. Костон, наблюдавший за ними, заметил:

– Мин у них осталось не много.

Теперь все больше людей поднималось по склону вверх, организованно отходя от городской окраины, где, прикрывая отход, продолжали драться товарищи. Костон догадался, что он наблюдает последний этап отступления из города, организованного Фавелем как серия «лягушачьих прыжков», и он был поражен, с каким самообладанием и дисциплиной действовали солдаты. Не было ничего похожего на то паническое бегство, невольным участником которого он стал некоторое время назад. Наоборот, это был рассчитанный, строго контролируемый отвод войск в виду у наступавшего противника – одна из самых трудных для исполнения военных операций.

Уайетт, бросив быстрый взгляд на отступавших солдат, вновь сосредоточился на южной стороне неба. Горизонт теперь был налит чернотой, в которой то и дело вспыхивали далекие молнии. Груда кучевых облаков на переднем плане была окрашена в пугающий желтый цвет. Направление ветра смещалось к западу, и порывы его становились все сильнее. Его скорость составляла уже больше сорока миль в час, постоянно подбираясь к пятидесяти. В этом пока не было ничего необычного. Такие ветры были на Сан-Фернандесе не редкость. Весьма вероятно, что Рокамбо, если он еще командовал войсками, обрадовался перемене погоды, надеясь, что дождь потушит бушевавшие в городе пожары.

Отступавшие солдаты теперь шли через гребень потоком. На обратном склоне их встречали младшие командиры, которые разводили их по позициям и раздавали им патроны. Они ложились в окопы, вырытые для них на гребне, и готовились вновь встретиться лицом к лицу с противником.

Костон толкнул локтем Уайетта.

– Эти домики, там внизу, на какой высоте они над уровнем моря?

Уайетт стал прикидывать. Гряда холмов была невысокой, склон в сторону города длинный. Он сказал:

– Если эта гряда на восьмидесятифутовой отметке, то там должно быть футов пятьдесят.

– Значит, приливная волна их накроет?

– Накроет. Она, видимо, поднимется до середины склона.

Костон покусал нижнюю губу.