Ураганы (СИ)

Как только она замолкает появляется объект ее слов. На нем песочного цвета солдатского кроя штаны, те же ботинки и футболка цвета хаки, немного промокшая от капель дождя. Значит за стенкой улица. Его длинные руки обтянуты мощными мускулами. Я не замечаю на нем татуировок. Они могут скрыты под одеждой. Его волосы зачесаны назад, виски по бокам коротко острижены. Он выглядит не как изгой. Это бросает меня в ступор.

Сзади него идет девушка ростом ничуть не уступающая изгою. На ней такая же форма. В ее руках черный термос.

- Уже проснулись, - она заходит к лысой, а изгой ко мне. - Пить хочешь?

Трясет перед лысой термосом. Поднося его к ней.

- Не пей! - все что, я могу выкрикнуть.

Но она жадно глотает жидкость из термоса, ее громкие глотки застревают в ушах.

Девушка, которая держит термос, ухмыляется. На ее чистом лице ни единого изъяна. Чистая кожа, собранные в хвост темные волосы открывают вид на тонкую шею, на которой виднеется татуировка.

«Она бывшая бесстрашная?» - проносится у меня в голове.

Лысая судорожно глотает воздух, она выпила все до дна. Изгой рядом со мной давит усмешку.

- Этой водой мы отмываем ноги.

После его слов бесстрашная смотрит на девушку рядом с собой, видит, что та уже смеется от получившегося трюка. Лысую начинает мутить, короткие судороги накрывают ее тело. Она сгибается пополам, ее начинает рвать. Из нее выходит вся вода, которую она только что жадно пила. Она пытается высвободится. Брыкается, крутится на стуле. Я слышу, что она подавилась. Прерывистый кашель и попытки сделать вздох накрывают ее. Она корчится от боли.

Нет!

- Она задыхается! Помогите ей! - кричу я.

Но оба изгоя даже с места не двигаются, девушка рядом с ней облокотилась на решетку и склонила голову.

- Ублюдки! Она задохнется! - мой голос срывается на хрип.

- Сама виновата, - произносит мужчина.

Я уже не чувствую своих рук в железных наручниках. Пытаюсь их снять, но они лишь сильнее стягиваются на мне.

Никогда не чувствовала себя такой бесполезной. Я сижу в паре метров от задыхающегося человека и ничего не могу поделать.

- ЧТОБ ВЫ СДОХЛИ! - ору на них.

Замечаю, что лысая запрокинула голову назад. Из ее рта идет пена в перемешку с рвотой. Она кашляет. Каждый раз, когда она хочет сделать вдох, ее легкие сильнее забиваются жидкостью.

Я зажмуриваю глаза со всей силы. Я не могу на это смотреть. Я слышу последние ее прерывистые вдохи.

Через несколько секунд она замолкает.

Распахиваю глаза. Лысая склонилась. Из ее рта вытекает намешанная жидкость из желудка. Ее глаза застыли в ужасе.

Я видела смерть. К ней невозможно привыкнуть. Она отвратительна. В любом своем проявлении.

Я в каком-то бреду, ничего не вижу вокруг. Прибываю в шоке. Жду свою участь.

Слышу, как изгой просит оставить его. Удаляющиеся шаги и хлопнувшая дверь говорит о том, что женщина ушла.

- Какая прелесть. ТЫ, которая убивала своими руками столько людей, так резко относишься к смерти какой-то лысой девки из своей команды. Скажи, как ее звали?

Как ее звали? Я даже не запомнила ее имени.

Он замечает мое смятение. Тянет свою улыбку.

- Ну вот, за что ты переживала? Она всего-то расходный материал.

Тварь!

- Это вы расходный материал! Вы все сдохнете! - из последних сил цежу я сквозь зубы.

Его ровный смех разносится позади меня.

- Ты считаешь изгоев грязными, не достойными жизни? - он ходит из стороны в сторону. - Я видел, как ты смотрела на тех детей. На твоем лице застыло негодование. Ты считаешь, что мы не достойны ничего, кроме крошек хлеба от Отречения? - обходит стул и встает напротив меня. Наши ноги касаются друг друга. - Я СПРОСИЛ ТЕБЯ! ДА?!

- Да! Я считаю, что лучше умереть, чем стать изгоем. Вы нападаете на женщин и детей, насилуете их, убиваете. Вы готовы растерзать за шматок хлеба! Вы готовите покушения на Лидеров, вы воруете боеприпасы, - наконец поднимаю на него глаза. - Вы не достойны Ни-че-го!

- Почему тогда ты сидишь передо мной вся в моче и грязная, Мина?

Я бегло начинаю осматривать его.

- Вы украли одежду, - все что могу я ответить.

- И помылись в той воде, которой напоили ее? - он обернулся. - Вода была чистая.

После его слов меня словно парализовало.

- Это фарс, но это того стоило, - заявил он.

Нас в детстве пугали, что если прикоснуться к изгою, то можно схлопотать букет болезней. Мы боялись их больше бездомных собак. И конечно же, такая реакция бесстрашной вызвана защитным механизмом, который вбивали в нас с малых лет.

- Ты больной ублюдок!

- Кто остальные Лидеры?

- Можешь меня сразу убить, я ничего не скажу, - он дает мне договорить и бьет в живот.

Спазм боли скручивает живот в клубок из колючей проволоки, шипы которой режут внутренности, доставляя дикую боль.

- Имена! - бьет еще раз изгой.

Я отключилась после третьего раза, когда изгой ударил меня коленом по лицу.

Лучше бы я умерла. Я не знаю сколько я просидела в отключке. Я не чувствую рук и ног. Все затекло, а боль волнами переливается в венах. Забившаяся кровь в носу мешает дышать, рот сводит в судорогах, глаза не открываются из-за отеков и гематом.

- «Что ты сделал?»

Кто это?

- «Что ты с ней сделал?»