Урал атакует

Теперь получилось вполне определенно представить сценарий недавнего происшествия. Костя прокрутил его в уме. Итак, эти «диверсанты» ехали за «Жигулями» по лесу, по известной только им дорожке. Костя подошел к соснам, к окаемке леса и с досадой разглядел эту дорожку. Далее, подумал он, когда мы встали, они тоже остановились и притаились. Дождавшись момента, в который один из нас ушел в лес, они пехом напали на Ганю, точнее, произвели неожиданный выстрел, а потом напали из укрытия. Нет, один выскочил, быстренько пошарился, затем потащил Ганю, а второй подкатил мотоцикл, они погрузились и погнали. Но зачем вообще они захватили одного человека? Почему не стали ждать меня?

На первый вопрос Костя так и не нашел ответа. На второй привел кое-какие доводы. Они испугались лишнего сопротивления. И они так уверены в своей защищенности в собственном логове, что я и сунуться туда не посмею.

«Что ж, посмотрим, посмотрим… Как глубоко они ошибаются!» Костя уже не сомневался в том, что нужно идти в сторону деревни, которая осталась километрах в трех или четырех позади. Идти, ориентируясь по мотоциклетным ленточкам. Там и укрылись, более того, там и обитают по жизни эти «гоблины».

Арсенал огнестрельного оружия у Муконина подобрался весьма скромный. По сути, лишь пистолет «Грач». Костя прикурил сигарету и задумался. Что еще можно прихватить с собой? Спички, зажигалку — это понятно. Снять с машины пару дымовых шашек? Это несложно. Демонтировать короб, то есть открутить пару саморезов — и дело в шляпе. Уже неплохо. Нож из машины не тронули — тоже возьмем с собой. Ну и всякой мелочи в придачу.

Конечно, с огневой мощью будут проблемы, посетовал про себя Костя. Ведь бороться придется, пожалуй, с целой кучей аборигенов. А они наверняка полные отморозки. Кто ж еще мог бы обосноваться в заброшенной, Богом забытой деревне? Понятно, что лучшая тактика в данном случае — устроить ответный фактор неожиданности. Но не мешало бы заиметь хоть пару гранат.

И тут Косте пришла идея. Он откопал в багажнике две стеклянные бутылки из-под пива. Бутылки опустошили на пару с Ганей еще до выезда из Ебурга, а потом забросили в багажник как ненужный хлам, который когда-нибудь пригодится. Вот и пригодились.

Затем Костя заглянул под капот и ослабил хомут бензинового шланга, сдернул шланг и накачал горючей жидкости в пивные бутылки. А дальше к каждому «коктейлю Молотова» он смастерил фитиль из кусков тряпки. Вот теперь можно было отправляться в путь.

Внутренне Костя уже пришел в равновесие. Потеря Гани перестала сильно печалить. Сердце забилось ровно — он даже сам себе удивился. Удивился тому, что заботила его теперь не столько участь Гани, сколько сам факт мщения.

Да и наплевать. Хорошо ведь. Чтобы спасти Ганю, жив он или умирает, нужно же полное самообладание.

Костя быстро снарядился в дорогу. Бутылки с гремучей заправкой подвязан к ремню на поясе. Одну слева, а другую справа. Да плотнее притянул горлышки к поясу, чтобы стеклянные емкости не болтались в пути, не долбили по бедрам. В пистолете проверил магазин — патроны наполняли его до отказа — поставил на предохранитель. «Убрал» оружие в карман. Нож спрятал за пазуху.

В горле пересохло. «Не мешало бы пополнить запасы воды», — подумалось ему. Костя выпил остатки из пластиковой канистры. Решил, что при случае наберет в деревне колодезной воды. Но канистру брать с собой не стал — никакого лишнего груза!

— Что ж, пора выдвигаться, — пробубнил он под нос.

«Только смотри, сразу держи ухо в остро», — тут же предупредил внутренний голос.

Костя пошел вдоль колеи, оставленной мотоциклом. «Неужели старый добрый Урал с коляской?» — подумал он на ходу.

Две ленты колес уверенно удалялись в сторону деревни. В дороге никаких эксцессов не случилось. Муконина сопровождала зловещая тишина, прерываемая лишь редкими возбужденными криками черных ворон, как будто призывавших его остановиться и повернуть назад. Примерно через полчаса Костя подошел к большой поляне, открывшейся слева, за которой, впереди, начинались первые серо-черные домики. След трехколесного «Урала» уходил туда, к избам. Еще дальше единственная улица, насколько помнил Костя, должна была раздвоиться, а потом и пересечь две параллельные улочки.

Прикрытая коростами серого талого снега поляна граничила с лесом, все с тем же сосняком. У Кости созрел план: в деревню следовало пробираться сбоку, с задних дворов, дабы остаться незамеченным и вероломно вторгнуться с тыла. А для этого требовалось пройти по кромке леса и обогнуть поляну.

Крадучись по насту, петляя в частоколе сосенок, точно таких, что и у каймы чащобы, в которой Костя пилил полешки, не спеша он пробрался к окраине поляны. Здесь устроила засаду речушка, тянущаяся поперечным рвом. Тонкая, в два шага шириной, с крутым бережком, крытая подтаивающим местами льдом, она чуть петляла в мерзлых зарослях камыша. Редкие осинки с ивами застыли в хороводе вдоль берега.