Урал — земля золотая

Я стоял на берегу Урала,
Шевелил мне ветер прядь волос.
У горы, где речка протекала,
Был в разгаре летний сенокос.
Было слышно — тракторы гудели,
Было видно — струйкой вился дым.
Хорошо здесь было, в самом деле,
У реки, под небом голубым!
Небольшая пыльная дорога
Выбегала в поле на простор,
Там за речкой было очень много
Птичьих криков, зелени и гор.

Александр Сотников

Гора соколов

В трех километрах от нашего поселка Черное Плесо возвышаются две высокие горы — Соколиха и Гребень. Горы эти крутые и скалистые, не везде можно пробраться на вершины, того и гляди, оборвешься и скатишься вниз по острым камням и выступам.

Особенно трудно забраться на Соколиху. Снизу смотришь, ничего особенного нет, а как полезешь — страшно станет! Чем выше, тем круче и неприступнее гора. На вершине Соколихи среди камней растет несколько сосен. Как они тут растут — непонятно. Кругом камень и камень, а земли совсем нет. И все же сосны растут, цепляются за скалы, висят над кручами. Корни сосен все на виду, камень не пускает их в себя, и они расползлись в щели и трещины в поисках земли. Оголенные корни очень походят на скрюченную когтистую лапу хищной птицы. Я долгое время думал, что люди прозвали гору Соколихой именно поэтому, но потом мой товарищ Лёса рассказал мне, откуда пошло у горы такое название.

Напротив Соколихи высится гора Гребень. Она еще выше Соколихи, но не такая крутая. Зато пещер в ней куда больше.

Между этими горами течет горная быстрая речка Куряк, и сразу же у подножья Гребня, пробежав между горами, речка впадает в другую горную реку Казамаш. По Казамашу летом сплавляют лес.

Мы шли вдоль реки, разыскивая удобное место для подъема на горы, где каждое лето бывает много малины. За проводника у нас был Лёса, который отлично знал все места вокруг нашего поселка.. Третьим был Пима — веселый и живой мальчик. Он шел далеко, впереди и во все горло пел. Возле нас, то выныривая из кустов и камней, то снова исчезая, бегал четвертый спутник — собака Малик.

Мы шли за малиной. У меня за плечами котомка с хлебом и картошкой. У Пимы за поясом кинжал, которым мы собирались отпугивать от себя опасных зверей.

Лёса хоть и самый младший из нас, но и самый бывалый. Нынче ему исполнилось только двенадцать лет, а он уж успел и на сплавах, и на обжиге угля, и на охотах побывать. Его всегда приятно слушать, когда он начинает рассказывать.

— Мне отец говорил, — начал Лёса, — когда он еще совсем молодой был, оборвалась с Соколихи большущая скала и грохнули в Казамаш.

— Ну и что?

— Испугались в поселке: среди белого дня вдруг такой гром грянул, что стекла в избах повыбило. Побежали сплавщики к горе, глядь — река скалой запружена. А время как раз к сплаву. Бились, бились, но в тот год так и не спускали сплав, нельзя был из-за запруды.

— Куда-же запруда девалась?

— Отец рассказывал — целый год весь народ разбивал скалу и очищал русло реки. За год расчистили.

— Эй, откуда тут камнищи такие? — донесся крик Пимы. — Эй, ребята!

— Вот это и есть обвал, — сказал Лёса. — Бежим.

На берегу действительно было нагромождено много каменных глыб.

— Вот тут и оборвалась скала с Соколихи, — подтвердил Лёса и предложил: — Давайте купаться перед подъемом.

Искупались, посинели от холода: вода реки течет с гор и из горных ручьев, поэтому холодная, как лед. Перенесли белье на другую сторону, оделись и начали подъем на гору. Через полчаса устали, даже Пима перестал петь и смеяться и тяжело дышал, а Малик чуть не по земле волочил язык. Подъем затруднял глыбы, которые приходилось то и дело обходить. Постоянно срывались с камней и из-под ног с шумом катились оторвавшиеся мелкие камешки. Они быстро исчезали внизу, и вскоре оттуда слышался сильный шум, точно от большого обвала.

Первым не выдержал Пима:

— Отдохнем, ребята, — взмолился он. — Устал я, круто больно.

Решили отдохнуть и заодно испекли в костре по паре картошек. После отдыха итти стало еще тяжелее. Хорошо, что скоро увидели поляну, заросшую малинником. Быстро пошли к ягодам, но вдруг Лёса, шедший впереди всех, закричал:

— Змея!

Мы бросились к нему: метрах в трех, на камне лежала серая змея, в метр длиной. Она зло шипела, открыв пасть. В змею полетели камни, она юркнула за камень и исчезла. Подождав немного, мы подошли осмотреть камень и увидели нору. Малик стал было царапать нору когтями, но Пима отогнал его:

— Давайте выкурим ее из малинного места, — горячился Пима. — Чего она здесь пугает всех, ягоды стережет, что ли?