Уральская пленница

Потом она тщательно вытерлась полотенцем, замотала им голову, натянула чистое белье и, подхватив таз, пошла к избе. У порога оставила выстиранное, решив заняться им после.

В доме было все по-прежнему: в печке прогорали дрова, сверху пыхтел чайник, закопченная кастрюля укутана курткой, чтобы варево не остыло. Семен на своем месте похрапывал. Ольга разлила по железным мискам суп, в заварной чайник сыпанула горсть заварки и налила кипятка.

– С легким паром, – послышалось с лежанки. – Баня не только гигиена, но и большое удовольствие. С ним может сравниться только секс.

Ольга промолчала.

– Чего молчишь?

– О чем говорить?

– Ну, расскажи о себе.

Мужчина придвинулся к столу, взял ложку, попробовал.

– А ты хорошо готовишь, – оценил он старания Ольги. – Даже такой простецкий суп у тебя вкусным выходит. А что будет, когда я тебе дичинки принесу! Ела когда-нибудь лосятину? М-м-м-м…Особенно на углях зажарить! Как снег выпадет, принесу тебе добычу, женщина!

Ольга опять промолчала. Да и что она могла сказать? Что не хочет здесь дожидаться снега? Что ей обрыдла эта убогая хижина, и свое время она предпочитает проводить не за стиркой и готовкой, а в своем офисе, с приятными людьми, ночи проводить с Кириллом, а мыться не раз в пять дней, а каждый вечер.

Поев и выпив кружку чаю, Ольга пошла к ручью полоскать белье. На берегу обнаружила лакающую воду собаку. Женщина знала, что её зовут Гелей, и это не первый её полевой сезон. Геля посторонилась, давая пройти Ольге, потом резко отряхнулась, так что брызги полетели в разные стороны, и спокойно улеглась на берегу, не сводя взгляда с женщины.

Вода в ручье, казалось, стала еще холодней, просто ледяной до ломоты в пальцах, и Ольга в который раз про себя посетовала, что следить за руками в таком месте – бесполезное дело. Хоть бы ревматизм не заработать.

– Что смотришь? – обратилась к собаке Ольга. – Нравится тебе тут? А мне нет, я домой хочу.

Геля внимательно слушала собеседницу, помаргивала глазами в красных прожилках, шевелила верхней губой. У Ольги никогда не было никакого домашнего животного, а крупных и даже средних по размеру собак она боялась. Но глядя на Гелю, страха не ощущала. Напротив, ей казалось, что они обе попали не в то место и находятся рядом не с тем человеком. Как успела заметить Ольга, Семен не заморачивался, чтобы кормить собаку. Видимо, пропитанием Геля обеспечивала себя сама.

– Слушай, разве ты охотничья собака? Мне помнится, алабаи – для пастушьева дела приспособлены. А может, еще ты дичь умеешь загонять?

Ольга присела рядом с собакой, осторожно положила ладонь на мощную холку. Геля чуть напряглась, но не показала своего недовольства или раздражения. Зарывшись в густую шерсть, пальцы женщины плавно скользили по шкуре, отмечая бугрящиеся мышцы спины и шеи.

– Хорошая собака, хорошая…

Геля вздохнула и уронила голову на передние лапы. Ей нравилась ласка женщины, и хотелось, чтобы нежные прикосновения длились и длились. В жизни, если не считать раннего детства, Гелю никто не гладил, не называл ласково, не беспокоился, сыта она, здорова ли. Она давно поняла, что человеку надо служить, не ожидая благодарности или хотя бы одобрения взглядом. Три года она прилетала сюда со старым хозяином, и вот уже два с новым, молодым. Но разницы в отношении к ней того и другого, не видела. До сезона охоты молодой хозяин все время держал её за высоким забором, и Геля видела окружающий мир через узкую щель железных ворот. Только три недели назад ей удалось вырваться на свободу, и четыре дня она провела в заброшенном саду на окраине городка, где собирались бродячие собаки. Среди них были и те, кто удрал от хозяина, и те, кого хозяева отправили пинком на улицу за ненадобностью. Они были несчастны, тосковали по теплой будке и окрику «Ко мне!». Геля пробыла в чужой своре недолго, но поняла, что такая свобода тяжелее цепи и ошейника.

Голодная, нагулявшаяся вволю, Геля добралась до знакомых ворот и улеглась в ожидании хозяина. Тот не удивился появлению собаки, снова прицепил цепь к ошейнику, молча поставил миску с едой, а рядом ведро воды. Больше Геля не делала попыток уйти со двора.

Новая женщина хозяина ей нравилась больше прежней. У той был неприятный визгливый голос, крашеные волосы и запах спиртного. Она частенько кидала в Гелю поленьями или, походя, пинала в бок. Собака оскаливалась, но не решалась зарычать или как-то по-другому проявить характер, помня, что можно схлопотать от хозяина ботинком по ребрам.

Нынешняя женщина говорила тихо, занималась своими делами и каждый день выносила ей остатки еды, оставляя за углом дома. Конечно, этим Геля не наедалась, но такая забота была ей приятна.

И еще какое-то неведомое чувство притягивало собаку к женщине, будто она видела нечто общее между ними.

Когда Ольга поднялась и пошла к дому, Геля побрела за ней. Сегодня она останется, не пойдет на охоту. В последнее время у неё появилась странная слабость и желание больше спать. Так почему бы не побаловать себя!