Уральский самоцвет

— Помните — вы играете за великую страну — Соединенные Штаты Америки.

Роберт Фишер твердо возразил:

— Ничего подобного — я играю за самого себя!

Разочарование, страх и апатия

Медики утверждают: человеку отпущено природой ограниченное количество адаптационной энергии — способности сопротивляться сильным внешним раздражителям. Несмотря на короткую жизнь, уже с раннего детства Роберту Фишеру пришлось пережить столько нападок, оскорблений и унижений, столь часто сопротивляться внешним раздражителям, что к тридцати годам он пришел опустошенный и разочарованный, потерял веру во все, чему когда-то служил и поклонялся, и в первую очередь самое важное — веру в людей.

Чуть не с пеленок устремлением Бобби Фишера, как, впрочем, многих в Соединенных Штатах, было создать себе обеспеченную жизнь, не зависеть от капризов меценатов. Эта цель руководила всеми его поступками, являлась главной движущей силой в жизни.

Выиграв в Рейкьявике шахматную корону, чемпион мира Фишер, казалось, был полон надежд и разумных планов.

— Вот стану чемпионом мира, буду играть по нескольку матчей в год. — обещал он нам в беседе на банкете в Ванкувере в 1971 году после окончания матча Фишер — Тайманов. И тут же добавлял свое неизменное: — Если, конечно, гонорары будут достаточно высокими.

Казалось бы, вот теперь-то и начнется пора «долларовой жатвы». Уж шахматному-то королю нетрудно будет получить наилучшие условия и наивысшие вознаграждения. Сначала все к тому и шло: получив приглашение возглавить команду США на шахматной олимпиаде в Скопле, стартовавшую через пару месяцев после рейкьявикской битвы, Фишер охотно ответил:

— Пожалуйста! Это будет стоить… сто пятьдесят тысяч долларов.

Шахматные лидеры Соединенных Штатов обиделись и таких денег не дали, тем более что и два других гроссмейстера — Ларри Эванс и Уильям Ломбарди поставили свои долларовые условия, конечно, поменьше, — «всего» по двадцать тысяч. В результате команда США приехала в Югославию в таком слабом составе, что одно время было опасение, что она не попадет даже в первую финальную группу.

Широкую рекламу получило специальное разговорное шоу, устроенное для Бобби Фишера знаменитым американским комическим киноактером Бобом Хоупом. За короткий разговор перед телевизионной камерой Фишер получил солидный гонорар. После этого любители считать чужие деньги заволновались и приготовились к обычным для Америки подсчетам: «Сколько «стоит» Роберт Фишер?», «Теперь-то он развернется, покажет себя, пойдет грести миллиончики».

К удивлению всех, Фишер вдруг охладел к шахматному бизнесу. С прямолинейностью, которую люди, близкие к нему, именуют «болезненной честностью», Фишер отвергает одно за другим самые выгодные предложения.

— Мы предлагаем вам сфотографироваться на фоне бутылки нашего пива. Получите за это сто тысяч долларов.

— Нет, — спокойно отказывается Фишер. — Это унижает шахматы.

— Тогда, может быть, вы согласитесь на наше предложение, — вступает в разговор служащий другого рекламного бюро. — Давайте сделаем такое фото: Фишер намыливает щеки перед бритьем. «Пользуйтесь только нашим кремом — его употребляет чемпион мира Фишер!» А за это вы получите… — И называется сногсшибательная цифра.

— Нет, — и на этот раз отказывается несговорчивый шахматный король. — Это будет неправдой — ведь я бреюсь электрической бритвой.

Предложили бы это коллегам Фишера, особенно тем, кто так яростно обвинял его за долларовый бизнес. Думаю, не ошибусь, если скажу: определенно нашлись бы такие, кто бросился бы намыливать щеки кремом, который раньше и в глаза-то не видели.

«Став чемпионом мира, — пишет гроссмейстер Роберт Бирн, — Фишер отверг множество выгодных коммерческих предложений на сумму почти в пять миллионов долларов. В наши дни ни один святой не способен на такое презрение к богатству».

И еще одно высказывание.

«После возвращения из Рейкьявика Фишер получил несколько заманчивых предложений, — пишет его советник «по связям с общественностью» Стэнли Рейдер, — приняв которые мог бы без труда заработать два с половиной миллиона долларов. Однако после более чем месячного размышления о том, не повредит ли принятие этих предложений его репутации как чемпиона мира, Фишер отверг их все до единого. Фишер готов принять лишь те предложения, которые, по его мнению, соответствуют интересам шахмат».