Уральский узел

Прокравшись к подъезду — просто идти нельзя, несмотря на ранение, польский снайпер может занять позицию у окна подъезда, карауля тех, кто за ним придёт — он открыл дверь ключом, который получил от домовладельца, снимая квартиру на верхних этажах. Прислушался, принюхался… прошёл дверь. Замер.

Тихо.

Начал подниматься — этаж за этажом, прислушиваясь, принюхиваясь, присматриваясь… поляк может занять позицию в отнорке у мусорных баков, выйти в спину. Его могут выдать следы крови на лестнице, дыхание, просто запах крови. Поляк опытнее и сильнее — но он ранен и ранен серьёзно.

Идёт охота на волков, идёт охота…

Никакой справедливости тут нет и быть не может. Он на своей земле — а Польша за тысячи километров отсюда. Никто не просил поляка приезжать сюда убивать.

Дверь. Закрыта. Следов крови нет. Дверь хорошая, стальная.

Ключ у него был, а вот внутри — не было самой простой щеколды, все запоры на двери — можно было открыть снаружи. Это минус. Он отпер оба замка, дверь — открывалась наружу — это и хорошо и плохо. Он потянул дверь на себя, открывая её и одновременно — прикрываясь двумя миллиметрами стали и стеной.

Пуля — как кувалдой ударила по металлу двери, проделала рваную дыру и ударила в стену, осыпав его кусками бетона и штукатурки. Но — много выше его головы, он лёг на пол. Никто в здравом уме не заходит в одиночку.

— Мечислав! — позвал он

Ещё одна пуля, ближе. Но он — за стеной.

— Мечислав!

…

— Ты все равно отсюда не уйдёшь!

— Зрадник! Пся крев!

— Скажи, где встреча с американцем и останешься жив.

Какой-то мат. По-польски.

— Сдай американца и уйдёшь живым. Мне нужен он, а не ты.

…

— Мы с тобой профессионалы. Сдай американца, нам нужен американец

Снизу — уже поднималась, стараясь не шуметь Альфа, в полной боевой

— Сдай американца и останешься жив.

— Чкаловский парк! — выкрикнул поляк

— Что?

— Чкаловский парк. Справа… — дальше что-то неразборчиво

Если он стреляет в дверь напрямую — значит, он и сам на линии огня. И он — примерно помнил расположение комнат и коридора внутри.

Он — просунул руку с пистолетом и стрелял и стрелял внутрь, пока не кончились патроны в магазине.

Альфовец, прикрываясь стенкой — просунул внутрь зеркало на длинной ручке, поводил им

— Двухсотый, кажется.

Голос был равнодушным — он знал, что стрелка надо было попытаться взять живым, но они слышали переговоры по рации, знали об убитых вованах, и полагали, что неизвестный «свой» которого им заранее описали — поступил правильно…

* * *

Чкаловский парк…

Он сразу заметил американца — парк был с широкой прогулочной зоной и скамейки были хорошо видны. Он просто подошёл к скамейке, на которой сидел американец и сел на другую сторону скамейки. Молча.

— Где Мечислав? — спросил, наконец, американец

Он догадался, что после завершения операции — Мечислав должен был зачистить и его. Впрочем, ничего другого ждать и не приходилось. Убивай — или убьют тебя.

— Убит — спокойно ответил он

Американец — посмотрел по сторонам, и кажется, все понял. Может, заметил что-то — выдвижение на позиции группы захвата трудно скрыть.

— Кто его убил?

— Я

Американец — умел держать удар. Надо было отдать ему должное — он не побежал, не попытался выхватить оружие.

— А теперь вы пришли убить меня?

— Нет. Вы ещё нужны.

— Тогда зачем?

— Передать послание.

— От кого?

— От меня. И от всех, кого по вашей милости уже нет в живых.

— И каково же оно?

— Мне не нужна твоя жизнь, потому что ты должен быть живым, чтобы сказать правду. После того, как ты её скажешь — я подарю тебе жизнь. Если ты не скажешь правду — умрёшь.

— Я ничего не понял.

— Тебя задержат. Когда тебя будут допрашивать, ты будешь говорить только правду и ничего кроме правды. Ты расскажешь все что знаешь — о том, что здесь происходило, о том, что происходило в Украине и в других местах. Все что ты знаешь и только правду. Потом — тебе предложат выступить на пресс-конференции перед журналистами. Ты согласишься, и там — ты тоже будешь говорить только правду и ничего кроме правды. О том, что вы сделали, что вы делаете и что вы намереваетесь делать. Ты расскажешь это всему миру. Если расскажешь — тебя уволят из ЦРУ и начнут служебное расследование — но ты останешься жив. И вернёшься к своей семье, если она у тебя есть. Если ты будешь лгать или откажешься говорить — ты никогда больше не увидишь свою семью, не вернёшься в Соединённые Штаты живым. Моя пуля — настигнет тебя раньше, чем ты сядешь в самолёт. Говори правду — только в этом твоё спасение.

Американец помолчал. Потом спросил

— Я могу ещё тут посидеть? День очень хороший.

— Сиди сколько влезет. Надоест сидеть — иди в ту сторону, там тебя встретят.

— Спасибо.

— Не за что.

Они снова помолчали

— Можно ещё один вопрос — спросил американец

— Хоть два.

— Вы действительно считаете, что людям нужна правда?

— А что им, по-вашему, нужно?

Американец задумался.