Уральский узел

Взгляд на мир герцога Кембриджского, сына принца Уэльского и второго (а возможно и первого, если учесть непопулярность принца Уэльского) в очереди наследования престола — был более сложным и более походил на американский взгляд на будущее мира. Принц не отрицал необходимость разрушения существующей России — но он не исключал в будущем её возрождения на каких-то новых принципах и при условии лояльности британскому престолу. При этом, он предполагал, что Британия должна заработать дважды — и на процессе развала и на процессе возрождения. В отличие от принца Чарльза — те люди, что стояли за принцем Уильямом, как и сам принц — полагали, что сорокамиллионная, находящаяся под контролем неонацистов Украина становится не менее опасной, чем Россия ранее, так как может сама, при поддержке Польши начать «собирать земли». Поэтому Украина так же должна была рухнуть и быть разделена как минимум на три части — небольшой запад, центр и юго-восток. Принц полагал очень опасным предлагаемое его отцом балто-черноморское объединение из Прибалтики, Украины, Беларуси, Польши, Грузии, считая его версией России, только менее устойчивым и потому более агрессивным. Принц — отрицал необходимость разделения России на как можно большее количество частей, с обязательным отделением национальных автономий и отстаивал идею разделения на три, пять или шесть частей без отрыва автономий. Каждое государство при этом — должно было быть способно к самостоятельному существованию и действенной помощи Британии в будущей борьбе с главным её врагом. Соединёнными штатами Америки…

Разница — определялась скорее взглядами людей, которые стояли возле одного или другого претендента на престол. Костяк команды принца Уэльского — составляли люди, которые получили основной опыт в девяностых, даже в восьмидесятых. Они были полны воспоминаний о крушении Берлинской стены, о параде демократий, о быстрых переменах. Они считали, что второй тур перемен, намеченный на начало нулевых сорвала Россия — и должна была быть наказана за это. У них было немало друзей как в странах, которые вырвались из орбиты Москвы, так и в странах, которым это сделать не удалось. Они верили в созидательное разрушение и позитивный ход истории.