Урановый рудник

— Чемоданчик позвольте, — наклоняясь, чтобы перехватить у него чемодан, сказал участковый Петров, — я донесу…

— Благодарю вас, он легкий. Спасибо вам, Иван Данилович.

— Да не за что. Значит, сами дойдете? Ну, раз так, что же…

Участковый немного помялся, явно испытывая какую-то неловкость, а потом вдруг сдернул с головы фуражку и отчаянным голосом попросил:

— Благословите, отец!

Окончательно сбитый с толку отец Дмитрий поставил на траву чемодан, пристроил сверху пальто, а затем осенил склоненную голову участкового крестным знамением.

— Благослови тебя Господь!

— Спасибо, батюшка, — сказал участковый и нахлобучил фуражку. — Что ж, удачи вам. Если что, обращайтесь прямо ко мне. Кабинет мой в управе, и живу я там же… гм… в кабинете. Так что приходите; чем смогу — помогу.

Поблагодарив его и распрощавшись, отец Дмитрий подхватил чемодан и двинулся в указанном направлении.

— И просто так заходите! — крикнул ему вслед Петров. — Если соскучитесь! Зайдете?

Не зная, что ответить, отец Дмитрий благожелательно покивал ему и зашагал по освещенному ярким сентябрьским солнцем «Бродвею» к своему новому дому, в мыслях отдавая должное своему предшественнику, отцу Михаилу, который сумел внушить истинную веру и должное уважение к святой православной церкви не только прихожанам, но даже и участковому милиционеру.

Задумчиво, с какой-то непонятной грустью глядя ему вслед, Петров вынул из кармана пачку сигарет, сунул одну в зубы и прикурил от самодельной зажигалки, мастерски изготовленной из стреляной пулеметной гильзы. Такие зажигалки водились теперь чуть ли не в каждом доме: такой уж он, местный народ, что вечно норовит залезть, куда не велено, и сунуть в карман, что плохо лежит…

Размышляя об этом, а заодно и о многих других вещах, участковый докурил сигарету, с ненужной тщательностью затоптал окурок и неторопливо зашагал к дому отца Михаила — объяснить Синице, что священники тоже люди, что все они разные и что надеяться, будто один будет точной копией другого, это, прямо скажем, сплошная бабья глупость. Сто раз ей, девчонке бестолковой, объясняли, а ей все до лампочки — стоит на причале как приклеенная, ждет. Вот и достоялась, вот и дождалась — утешай ее теперь, дуру глазастую…

Возле дома отца Михаила, как всегда в последнее время, околачивался раздобревший Могиканин, которого теперь язык не поворачивался назвать поросенком, — ждал объедков, в каковых ему здесь никогда не отказывали, а может, и чего другого. Синица его привечала — не видала никогда такого зверя, был он ей в диковинку.

Завидев участкового, Могиканин не испугался, как бывало прежде, а лишь развернул в его сторону испачканный свежей землей пятачок — не иначе, опять подкоп в чужой огород устраивал! — и вопросительно хрюкнул. Некоторое время Петров внимательно, как в зеркало, вглядывался в его обманчиво простодушную физиономию, а потом плюнул, махнул рукой в ответ на какие-то свои мысли и, постучавшись, вошел в дом.