Уратмир. Земная пристань. Книга 1

Вмиг сильнейший удар полукопытом, полуногой, неуловимый даже моему взору, влетел в моё тело. Вследствие чего, я проломил бетонную стену и ещё три таких же, очутившись в главном холле банка. Удар был чудовищной силы, но что-то мне подсказывало, это была лёгкая разминка. Первый раз за уже довольно долгое время, я увидел свою кровь, хлынувшую изо рта. Времени на обдумывание действий у меня не было, так как одно из чудищ уже выпрыгнуло из целой стены, сделав ещё одну дырень. Куски бетонных блоков сыпались как пенопласт. Я понимал, что сейчас на кону стоит моя жизнь без всяких шуток – это было именно так. Убежать здесь не получится, тем более что два других монстра каким-то необъяснимым образом, пылая в огненных шарах, появились в зале. Они словно контролировали меня и выполняли роль беспристрастных судий этой казни. Не знаю почему, но я вспоминал одну пословицу моего хорошего друга, вряд ли она была его, скорее, он где-то её прочёл: «Бойся опасности, пока её нет, когда же опасность пришла, не бойся, а борись с ней». Эти слова ободрили меня, я встал на ноги, и обтёр рукавом кровь с губ. Странно, но два других беса, не вступали в моё растерзание, они просто смотрели. Я не успевал за сокрушительными ударами. Было совершенно непонятно, почему это здание ещё стоит и где, в конце концов, полиция…? Именно в тот момент, когда это озверевшее чудовище разматывало меня за одну ногу, явно пытаясь пробить мною пару-тройку оставшихся несущих стен, я мечтал о прибытии полиции.

Миг настал, монстр вытащил меня в центр основного холла, небрежно кинув на пол, словно кусок мяса, ни больше и ни меньше. Здесь должен был состояться конец почётной церемонии. Всё мое тело было изрублено, перемолото, избито и взбито. Не знаю, но я был рад концу этого истязания. Я смотрел сквозь кружащееся пространство в коричнево-горящие глаза монстра, мало что понимая. Его огромная лапа взмыла над моей головой. Я не хотел умирать. Моё полуживое тело обуяла ненависть. Я чувствовал разгорающийся костёр в своих жилах. Что-то происходило, время застыло и, наконец, из меня вырвалось холодное пламя, в глазах всё горело, и я видел, как какое-то странное существо с невероятными возможностями, в доспехах, напоминающих чешую дракона, голыми руками разорвало сначала того, кто хотел затоптать меня, а потом оторвало головы двум остальным. После, оно подошло ко мне и посмотрело в мои мутные глаза. Этот блеск я уже где-то видел.

‑ Кто ты?

‑ Ты.

Я видел этот блеск в молодости, тогда, на техническом пруду третьего завода, он же был и в гробнице. Силы покинули меня окончательно, я отключился.

‑ Огромный мир вокруг нас, что это?

Смех, опять этот смех.

‑ Ты хочешь сказать, что ты не знаешь, что это?

Эти пронзительные ноты радости были повсюду в этой пустоте.

‑ Нет.

‑ Как можно задать вопрос о том, чего не знаешь? Ты хочешь сказать, что тебе неведома причина мира?

‑ Я хочу знать, зачем он, зачем он нам дарован?

‑ Нам… Кому ещё?

‑ Нам, таким же, как я.

Опять игривый смех с привкусом значимости в незначимом.

‑ У других «Я» свой мир. Зачем им твой мир?

‑ Но как это? Мы же живём в одном мире…

‑ У каждого свой мир, каждый «не ты» отражается в нём по-своему.

Я никак не понимал, зачем мы встречаемся с этим голосом? Зачем я вообще задаю ему одни и те же вопросы? Что мне нужно от него? А самое главное, что ему нужно от меня?

‑ Как это по-своему, ведь мир один?

‑ Это сделано, чтобы «Ты» ‑ «Тот» не был одинок, один мир живёт рядом с другим, в каждом таком своём мире, и получает своё отражение в нём.

‑ То есть у каждого свой мир? Не ограниченный рамками других миров?

‑ Они соприкасаются при выборе, а любой выбор ‑ это дверь к возможности разума.

‑ Чьего разума?

‑ Разума, чьи разумы дарят ему разум.

‑ Опять непонятно. Почему, когда мы доходим до какого-то реального ответа, ты начинаешь говорить бессмыслицу?

‑ Породить можно, если для этого есть такая возможность. Возможность ‑ это выбор, выбор есть у «Разума». Разум ‑ это целый мир возможностей породить таких же, как я.

‑ Кто же тогда ты?

‑ «Ты», на «Вы», а умеренность в подходах может быть только, если есть другая альтернатива.

Громкие стуки в мой номер болезненно отзывались у меня в голове.

‑ Так, где я? Что это за место?

Я вообще ничего не понимал, осознавая только то, что мне было очень плохо. Организм был перемолот, и вообще, всё ныло и болело. Но больше всего удивляло и бодрило то, что я был жив. Неспешно переваливаясь с одной ноги на другую, пришлось телепать к двери.

‑ О боже! Что с тобой?! – проговорила Салли, врываясь в открытую мной дверь номера.

Её появление для меня было совершенно неожиданным. Опухшими губами я задал ей вопрос:

‑ Что ты здесь делаешь? Мы же договорились встретиться возле гостиницы в пять.

Мои слова летели ей вдогонку, а она уже набирала лёд из бара в какой-то кулёк.

‑ Знаешь, если ты не заметил, сейчас шесть. Я ждала тебя внизу. Иди сюда! Садись…

Она довела меня до кровати и приложила к голове лёд.

‑ Слушай, я вообще ничего не помню, и самое странное, как оказался здесь?