Уратмир. Земная пристань. Книга 1

‑ Нет, я вообще не вожу, но ты права насчёт Софии. Она и в самом деле отлично ездит. Даже не знаю, кто бы из вас выиграл гран-при формулы?

Мы в три передачи добрались до Республиканского Банка.

‑ Ну, уж нет! Я не верю своим глазам. Нет?!

Мне никак не удавалась понять, почему всё вокруг было обыденным: ни суеты, ни спасателей, ни пожарных – ничего. Банк работал в штатном режиме.

‑ Что?! Не может быть! ‑ проговорил я ещё раз с пробравшим меня удивлением. ‑ Салли остановись! Мне нужно туда.

Выбежав из авто, и оглядевшись по сторонам, я отправился внутрь. Девушка семенящим шагом пошла за мной. Войдя в центральный зал, мне никак не удавалось поверить своим глазам ‑ ни дыр в стенах, ни сквозных пробоин, ни тонн бетона, ни погнутых свай, ни разрушенного пола, ни разбросанного хлама от интерьера, ни, в конце концов, уничтоженных и замаринованных чудовищ, убитых непонятным спасителем моей жизни.

‑ Этого не может быть! ‑ воскликнул я, вскинув руки и прокрутившись на месте несколько раз, чем вызвал акцентирование внимания на себе.

Салли понимала, что именно здесь произошло то, о чём я некоторое время назад не хотел вспоминать.

‑ Это было тут?

‑ Да…

‑ Как-то не похоже, что здесь было невероятное сражение.

‑ Ты права! Совсем не похоже, что несколько часов назад мной здесь осуществляли аварийный снос этого здания.

Немного постояв и подумав, что же это было, я не пришёл ни к одному, хотя бы мало-мальски логическому объяснению.

‑ Ладно, Салли, поехали. Скажи, в вашем Йорке есть место, где хорошо кормят? А то у меня от умотерзаний желудок требует пищи. Не знаю, конечно, как это связанно, но голод распространяется именно от головы…

‑ Есть! Поехали.

Салли очень сильно улыбалась, она, очевидно, что-то задумала.

‑ Что ты так подозрительно лыбишься? Светишься как новогодняя ёлка!

Она продолжала смущённо растягивать губы. Я чувствовал, что ей не терпится показать мне загадочную вещь. Пытаясь выяснить ещё что-нибудь, я добавил:

‑ Тебя не учили хоть небольшому солидарному состраданию. Если ближнему плохо, то радоваться его боли, это как минимум не прилично.

‑ Нет, я не поэтому поводу улыбаюсь. Я представляю твоё выражение лица, когда ты увидишь этот ресторан…

‑ Ха, меня придорожной пирожковой не удивить, в некоторых из них кормят лучше, чем в любом самом-самом дорогом ресторане.

‑ Пирожковая говоришь?!

Мы подъехали к каким-то огромным воротам, которые открывали обзор на колоссальный, средневековый замок. Вот уж неожиданно, откуда в новой Америке романский стиль?

‑ Я, и вправду, удивлён. Твоя красная фурия на колёсах каким-то странным образом вписывается в эту сердитую, серую роскошь.

‑ Ну, я же обещала удивлять тебя, к тому же это место подстать этой машине.

‑ Но ты не сказала, что это будет так дорого.

‑ Пойдём, Уратмир, я угощаю. Ты у меня в гостях. Хотя, если бы мы ограбили банк, у тебя была бы возможность угостить леди.

Нас проводили к столику.

Заведение было восхитительным, обстановка больше напоминала богатый средневековый бал с вкраплением джентельменских костюмов современности. Богатый ультрасовременный интерьер, хорошо подобранная роскошная мебель и приятное освещение диодных ламп как-то необычно гармонично превращало это место в образчик сочетания прошлого и будущего. Но скрыть отчётливый приторный запах снобизма и наигранную манерность под скорлупой аристократичности, при всём старании, не получалось.

‑ М-м-м, Салли, а тебя тут знают! Часто здесь бываешь?

‑ Иногда…

‑ Не боишься, что тебя кто-нибудь узнает и сообщит отцу о твоём побеге?

‑ Чувствуешь, здесь каждый видит только своё высокомерие. Единственное, что тут важно, так это запах денег, своих денег! Здесь он воняет ещё отчётливее! Тут никто ничего не замечает! Каждым движет похоть и услада своей персоной. Замечать в этом месте кого-нибудь – плохой тон. Каждый знает, зачем он здесь ‑ ни больше ни меньше.

‑ Скажи, а как тебе удалось вырасти в таких сказочно-прогнивших условиях заносчивости и остаться нормальной?

‑ Кто тебе сказал, что я нормальная? Я живу в этом сладко-приторном мире по его законам. Да, здесь есть и те, кому приходится жить по брэнду, но на самом деле их тоже раздражает пафос и эгоизм своего эго. Хотя, большинство здешних обитателей обыкновенные жирные коты, движимые своими пороками.

‑ Боже мой, это цена или сумма в валюте третьих стран?! Не могу сосчитать нули?

‑ Это в голубых долларах Республиканской Америки.

Сделав заказы, мы продолжили разговор.

‑ Салли, ну, если тебе всё это не нравится: этот зал, эти декоративные свечи, эта лаконичность наружной отделки, это основательное здание, которое просто рукой Господа вписано в окружающую рощу, эти серебряные вилки, ложки, строгие тона, сыроватость, тихая музыка, эти бриллианты, на шеях тех, кто видит в них свою жизнь. Неужели ты, при всех своих фантастических возможностях, не можешь куда-нибудь уехать и жить отдельно от этого глянцевого мира? Что тебя здесь держит? Мне даже кажется, что эти стены высасывают твою душу.