Уравнение Гровса с тремя неизвестными

— Да, ты прав, — согласился Меркулов, — делать доклад товарищу Сталину пока рано! Какие у тебя, Павел Михайлович, соображения по выявлению и обезвреживанию американского «крота» всоставе поисковой группы «Энормоз»?

— Джек просит запустить дезу, — отвечал Фитин, — чтобы обеспечить эвакуацию провалившегося Стивена. Я предлагаю одним выстрелом убить двух зайцев. А именно: мы запустим дезу по Гансу Кремеру и одновременно проверим трех наших офицеров в поисковой группе «Энормоз», которым были доступны списки немецких ученых-атомщиков полученные нами из службы Даллеса и переданные «кротом» американской разведке! Я уже подготовил приказы командирам поисковой группы, первому указал, что Гансу Кремеру известно местонахождение немецкого физика-атомщика Отто Гана, который, якобы, работает в Дрездене. Второму указан Франкфурт, а третьему — Гёттинген. Командирам поисковой группы «Энормоз» строго запрещено обмениваться информацией о приказах с кем бы то ни было, поэтому каждый из них будет иметь на руках только свой приказ. «Крот» сообщит эти сведения американской разведке и полковник Паш получит приказ на арест Отто Гана с указанием города, который попадет «кроту». Я дам задание Беннету, чтобы он сообщил нам, какой город местонахождения Отто Гана фигурирует в приказе Пашу.

— Действуй, Павел Михайлович, — одобрил план нарком, — и как только кто-то из резидентов Лос-Аламоса подтвердит сведения о захваченных американцами бомбах, сразу же ко мне с докладом!

Через несколько дней пришла сообщение от Чарльза (Фукса) о захваченных американцами трех немецких атомных бомб. Спустя три дня от Персея, затем от Элвина Холла — физика-экспериментатора, и следом от Грингласса, инженера-конструктора. Все они работали в Лос-Аламосе и стали свидетелями доставки этих трофеев в лабораторию, но в отличие от Джека сообщали о трех бомбах.

— Почему такое расхождение в количестве? — спросил Меркулов, — мне как докладывать товарищу Сталину?

— Я полагаю, что Джек дал свое сообщение до того, как нашли третью бомбу, товарищ нарком! — высказал догадку Фитин, — но факт, что в Лос-Аламос доставили три бомбы, две плутониевых и одну урановую, сомнений не вызывает! Так и доложите товарищу Сталину!

Но докладывать пришлось Фитину, Верховный Главнокомандующий вызвал его ночью к себе на дачу в Кунцево. Павлу Михайловичу приходилось уже несколько раз бывать здесь с докладом, поэтому он не удивился, что Сталин вызвал именно его, а не Меркулова. Было уже за полночь, когда он на автомашине из гаража охраны Сталина, посланной за ним, прибыл в Кунцево. Каждый раз, входя в прихожую дачи, облицованную светлым дубом, Фитин пытался сосредоточиться на главном, чтобы четко отвечать на вопросы вождя. Он разделся и повесил свою шинель и папаху в шкаф «правой вешалки», левая была для Сталина, и об этом заранее предупреждал всех сопровождающий охранник. Фитин причесался у зеркала и был приглашен в большую и светлую комнату, расположенную слева от прихожей.

В комнате Фитин увидел большой и широкий стол, на котором лежала военная карта с обозначенным на ней фронтом и направлениями ударов Висло-Одерского наступления. У стены напротив красовался диван, такой же, как во всех помещениях, на полу стандартные розовые дорожки. Сталин, склонившись над картой, дымил своей трубкой и не глядя на вошедшего Фитина, указал ему место, где он должен стать. Фитин последовал указанию и застыл на месте в ожидании вопроса.

— Что известно нашей разведке о запасах урана в Германии? — неожиданно спросил Сталин, — я имею в виду, не только обогащенного для производства бомбы, но и руды?

Фитин не ждал такого вопроса и немного растерялся, Сталин заранее не имел привычки предупреждать, по какому вопросу вызывает на доклад. В первую минуту Павел Михайлович пытался сформулировать ответ, вспоминая сведения, предоставленные им наркому тремя неделями раньше, но тут же вспомнил о перехваченных американцами немецких бомбах.

— У меня экстренное сообщение, товарищ Сталин, — осмелился проинформировать Фитин, — я сегодня поздно вечером докладывал о нем наркому Меркулову…

— Товарищ Фитин, мы послушаем и экстренные сообщения, — спокойно реагировал Сталин, — но после того, как Вы ответите на заданный мною вопрос!

— По данным берлинской резидентуры, — начал Фитин, — за период с 1940 года по настоящее время, немцы вывезли из Бельгии три с половиной тысячи тон урановой руды. Они спрятали ее в соляных шахтах под Штассфуртом…

— Покажите это на карте, — прервал его Сталин, уступая место, — обведите кружком.

Фитин приблизился к столу, взял лежавший красный карандаш и, найдя нужное место, отметил его кружком.

— Продолжайте доклад, — приказал Сталин.

— К лету 1941 года немцы обогатили шестьсот тонн урана до формы оксида, из которого его изотопы можно разделять магнитным или термическим способом или преобразовать в металл для использования в качестве сырья в ядерном реакторе. По нашим сведениям завод по производству синтетического каучука в Освенциме на самом деле представляет комплекс по обогащению урана…