Уравнение с Бледного Нептуна

— Почему ты твердишь о ста миллионах тонн? Откуда ты взял эту цифру?

— Очень просто, я рассчитал объем котлована и холма, образуемого сейчас биотозой. Удельный вес известен, он около единицы. Перемножь и получишь сто с небольшим миллионов тонн. Конечно, расчет усредненный. Но дело не в абсолютных цифрах, а в порядке этой величины. Каким чудом произошло превращение нескольких килограммов в миллионы тонн?

— Это как раз объяснить довольно просто. Исходным сырьем для реакций роста биотозы служит атмосфера, ее газы. Возможности здесь неограниченные. Ну, а скорость реакции зависит от степени разветвленности процесса. В данном случае цепной, сильно разветвленный процесс привел к бурному развитию биотозы.

— Тогда почему ее рост так внезапно оборвался? — спросил Сергей. — По моим наблюдениям, она больше не увеличивается.

Эрик подумал.

— Может, здесь дело в энергии? — сказал он, пошевелив затекшими пальцами. — Не хватило тепла реакции из-за больших потерь в окружающую среду, а?

— Может быть, — согласился Сергей. — Очень может быть.

— Знаешь, Сергей, — сказал, подумав, Эрик, — у нас неправильный подход к нашей биотозе. Мы все время ставим перед собой узкоутилитарную задачу — получить прочный полимер и передать его в промышленность. И то, что произошло на наших глазах, это настоящее чудо, мы оцениваем по старинке — только бы побыстрей извлечь из него какую-нибудь пользу. По-моему, явление внезапного роста биотозы значительно сложней, и мы, как ученые, должны в нем досконально разобраться.

— Все это так, — ответил Арефьев. — Если б биотоза выросла с полгода назад, я сам бы с удовольствием копался в ней и выяснял, что же произошло, откуда такая прыть у этой дохлой клячи. Но времена изменились. Сейчас в мире происходят удивительные события. Откровенно говоря, мне хотелось бы в них участвовать. И эта гора вязкой жижи, которая оказалась совсем не такой, как нам представлялось, вызывает у меня раздражение с примесью удивления. Потом ты ранен, и ранен тяжело, тебе нужны другие условия…

— Я никуда отсюда не уеду, пока не выясню загадку, заданную нам биотозой, — перебил его Эрик.

— Но что ты можешь поделать?

— Я буду лежать, смотреть и думать. А ты, мой друг, будешь помогать мне исследовать и анализировать нашу милую жижу.

Арефьев улыбнулся и подошел к Эрику.

— Свинья ты, Эри, — сказал он. — Конечно, я, возможно, не настоящий ученый. Авантюрный бег идеи для меня дороже практической пользы. Я всю жизнь мечтаю заниматься большим делом.

— Сто миллионов тонн биополимера для тебя мало? — спросил Эрик.

— Это совсем не то. Сто миллионов тонн биотозы, сто миллионов тонн угля — величины и материалы одного уровня. А в мире сейчас творится что-то невообразимое. Один «эффект дубль-ве» чего стоит! — Сергей в возбуждении забегал по комнате. — Ты что-нибудь понимаешь? Взаимное психическое проникновение! Телепатическая галиматья в действии! Как, что, почему? Никто не может дать ответа на эти вопросы. Ученые всех стран в растерянности. Правительства заседают уже неделю, пытаясь прийти к решению, как управлять обезумевшим человечеством.

— Это ты оставь, — твердо заметил Эрик, — никто еще не сошел с ума, но странности действительно наблюдаются. Почему? Я не знаю, и сейчас они меня не интересуют.

— Может, ты мне объяснишь, почему эти странности замечены на всем земном шаре, а мы с тобой им не подвержены? У нас с тобой все как было, так и осталось, а? Никаких телепатических эффектов, а?

— Я не могу ответить на этот вопрос, но тут дело не в нас с тобой. Вон доктор говорит, что в их городе тоже ничего особенного не наблюдается. Почти…

— Но все же кое-что есть, есть?

— Практически ничего. Но вопрос даже не в этом. Самое главное — всегда знать, где твое место. Если ты можешь отгадать загадку ЭВН, тогда езжай туда и действуй. В противном случае лучше заниматься биотозой. Ну, что ты можешь придумать, какие методы борьбы с наведенным состоянием ты можешь предложить?

— Не знаю, — ответил Сергей, — мне просто здорово хотелось заняться этим делом.

— Ну, — протянул Эрик, — одного желания мало. Слушай. Приближается вечер, пора производить съемку.

Арефьев сердито махнул рукой и вышел из комнаты. Он выкатил во двор биостанции передвижную кинокамеру-моменталку и начал подготовку съемки. Эрик видел из окна, как Сергей быстрыми и ловкими движениями подсоединил к аппаратуре автоматическое устройство, регулирующее скорость движения ленты, произвел наводку и включил пуск.

— Сергей! — позвал Эрик.

Арефьев приблизился.

— А ты не прав, что ЭВН у нас здесь не действует, — сказал Эрик. — Ведь сам рассказывал, что пятнадцатого августа, ночью, когда меня ранило, ты испытал какие-то странные ощущения. Помнишь? И кровь на твоей руке, когда ты мне делал укол, — все это может быть связано с эффектом наведенного состояния.

— Может быть, — согласился Арефьев. — Но… кроме той ночи, ничего странного мы больше не заметили.

— Да. Смотри, какая красавица.

Эрик показал глазами на гору, или «биопик № 1», как они ее прозвали. Сергей покачал головой, и было непонятно, соглашается он или осуждает Эрика за его слабость.