Уравнение со всеми известными

— А о нас с матерью ты подумал? — взвился предок. — Нам, между прочим, тоже после работы отдохнуть нужно, а не с бабками посторонними выяснять отношения. В общем, Дмитрий, верни ей быстро собаку — и домой.

В лифт мы с отцом вошли вместе. Только он вылез на нашем этаже, а я с Рэем поднялся выше. Бабка мне жуткий скандал закатила. Мол, разве можно так долго? Она, видите ли, вся изнервничалась. Вот и пойми людей. Тяжелый клиент мне достался. И продукты не те ношу, и с собакой не так гуляю. Но с этим, видно, ничего не поделаешь. Хочешь зарабатывать, терпи.

Выслушал я ее — и вниз ходу, к почтовому ящику. Ничего. Неужели Филипп и впрямь испугался, когда я у Нинки его накрыл? Если так, значит, мы уже все знаем и завтра же примемся вырабатывать контрмеры.

Теперь мне следовало быстро сверить шрифт и созвониться с Климом и Тимкой. Дома я сразу этим и занялся. Однако меня ждало разочарование. Шрифты оказались совсем непохожими. На анонимках несколько букв пропечатывались нечетко и к тому же прыгали. А у Нинкиной машинки с этим был полный порядок. Не знаю даже, расстроился я или обрадовался. С одной стороны, так и не удавалось установить личность Доброжелателя, но с другой — Нинка точно оказалась ни при чем. Да и Филипп вроде не виноват. Хотя вообще-то с ним дело обстояло сложнее. Ясно пока одно: к Нинке он ходит совсем не для печатания писем. Но ведь, возможно, он пользуется какой-то другой машинкой. И вообще, где гарантия, что у него нет собственной? Окончательно запутавшись в своих мыслях, я позвонил Круглому, но его мама сказала, что он еще сидит у Тимки и вроде должен скоро вернуться.

Я набрал Сидора. Несколько раз набрал. Там было наглухо занято. Неужели еще до сих пор дежурят? Я посмотрел на часы. Без пятнадцати одиннадцать. А мы с ними договорились следить за ящиками минимум до одиннадцати, а если получится, то и до полуночи. Это ведь меня предок вынудил раньше уйти. Да я и сам успокоился, что уже Филиппа засек. А теперь, оказывается, это вроде и не он. Эх, зря ушел. А с другой стороны, иначе было и невозможно. Отмазка ведь кончилась. Бабушка Кочетковых собаку вернуть потребовала.

И оставалась теперь надежда только на Клима и Тимку.

Может, хоть им повезет? Но им не повезло.

Сперва мне позвонил Сидор:

— Я, как дурак, столько времени проторчал, и все впустую.

— Значит, нового письма нет? — решил уточнить я.

— Ни намека, — отрезал Тимка. — То ли он сам за нами следит, то ли все-таки по утрам к нашим ящикам ходит. Придется завтра встать ни свет ни заря.

Я согласился:

— Другого выхода нет. — И рассказал ему про Филиппа.

Он слушал, не перебивая, лишь свирепо сопел в трубку.

— Может, и впрямь не он, — дождавшись, когда я умолк, с неохотою произнес Сидор. — Но есть еще вариант, что ты просто спугнул его. Он ведь тоже не пальма в тундре. Сечет, что к чему.

— Вряд ли, — не верилось мне. — По-моему, он просто к Нинке пришел. И вывалился оттуда, только когда ее предки вернулись.

— Одно другому не мешает, — ответил Тимур. — Может, у него просто бизнес на первом месте. Вот он и сочетает приятное с полезным. И потом, Будка, ты точно уверен, что шрифты разные?

— Уверен, — не сомневался я.

— Все равно притащи свой образец в школу, — потребовал Сидор. — Вдруг ты ошибаешься.

Я знал, что не ошибаюсь. Однако с Тимуром, когда он упрется, спорить бесполезно. Проще притащить. Что я и пообещал ему. Пусть воочию убедится.

— А у Круглого как? — поинтересовался я.

— Я не могу ему позвонить, потому что он сказал, что сидит у меня, — откликнулся Тимур. — А он не может мне позвонить, потому что мои считают, будто я у него. Так что, звони ему ты, Будка. А после мне сообщишь.

Так я и сделал. Однако у Круглого дежурство прошло не с лучшими результатами, чем у Сидора, то есть ровно никакой информации. Я даже почувствовал некоторую гордость. У меня-то было полно событий, и они даже первое время выстраивались в логическую цепочку. Я же не виноват, что у тети Нонны оказалась не та машинка. А так Филипп вполне подходил.

Круглому пришлось совсем плохо. Он и на улице торчал, и в подъезде. Сперва на улице стало мокро. Клим в подъезде укрылся. Но там его соседи замучили. А в промежутках между соседями он все равно трясся. Потому что в любой момент мог пройти кто-нибудь из его многочисленных родственников. Они, естественно, начали бы задавать разные вопросы. Потому что никто бы из них не понял, зачем Круглому торчать в подъезде, когда у него тут, совсем рядом, есть собственная квартира и даже своя комната. Короче, Клим продрог в намокшей под дождем одежде, и настроение у него было скверное. Поэтому мы вскоре распрощались.

Тимке я сообщить ничего не смог. Предки согнали меня с телефона и велели укладываться спать. Тут я счел уместным предупредить:

— Завтра я встаю не в восемь, а в семь. Предводительница перед первым уроком классный час назначила.

— В конце года-то? — удивилась мать.

— Подводим итоги, — не моргнув глазом, продолжал я врать. — Предводительница говорит: «Это для того, чтобы у вас появилась возможность за летние каникулы сделать выводы».