Уравнение со всеми известными

Вера не сомкнула глаз в самолете. По московскому времени полдень, по мексиканскому — глубокая ночь. Двое суток без сна. Она шаталась от усталости, когда приехала домой. Свекровь не ответила на ее поцелуй.

— Анна Рудольфовна, я иду в душ, потом спать, а поговорим мы вечером. Хорошо? Извините, сейчас просто сил нет.

— Что “хорошо”? Что “извините”? Ты не находишь нужным объясниться со мной?

Вера кивнула, прошла в гостиную и села в кресло. Хотелось закрыть глаза. Веки свинцово тяжелели, а тело, уставшее от скрюченности длительного сидения в самолете, просилось вытянуться и расслабиться, сознание требовало покоя.

Анна Рудольфовна села напротив.

— С Сергеем все в порядке, — начала говорить Вера, — у него был приступ аппендицита, операция прошла хорошо…

— В порядке? — перебила Анна Рудольфовна. — Откуда ты знаешь? Ты бросила больного мужа, который был без сознания. Ты знаешь, что произошло за это время?

— Что произошло? — Вера выпрямилась в кресле.

— “В душ и поспать”, — передразнила Анна Рудольфовна. — Тебе и в голову не пришло позвонить в Мехико, справиться о его здоровье.

— Да, виновата, не пришло. Вы с ним разговаривали? Как он себя чувствует?

— А как может чувствовать себя муж, которого жена бросила на больничной койке, опозорила перед всем посольством и умчалась в Москву?

— С ним все в порядке?

— Ты издеваешься надо мной? — Анна Рудольфовна повысила голос. — Я тебе говорю, что он опозорен! О каком порядке может идти речь?

Для Веры вмешательство чужих людей в ее личную жизнь всегда было крайне болезненно. Она мысленно готовилась к неизбежному разговору с Ольгой — поступку, для которого нужно было сломать панцирь стыда, страха, смущения. Но так ли необходимо посвящать Анну Рудольфовну в их проблемы?

— У нас с Сергеем, — сказала Вера, — возникли некоторые сложности. Я бы не хотела вас ими тревожить. Надеюсь, что все закончится благополучно.

— Что-о? Меня в сторону? Ты бы не хотела? Но мой сын хотел! Он рассказал своей матери, зачем ты примчалась в Москву. Идиотка! Ты недостойна его мизинца! Ты не понимаешь, какое счастье тебе досталось! Ты должна ему ноги мыть и воду пить!

— Особенно после визитов к любовнице, — вырвалось у Веры.

— Да! Тысячу раз да! Если мужчина заводит любовницу, это вина его жены. Твоя вина! Ты не умеешь за ним ухаживать, ты не ласкова, ты холодна, как церковная статуя. Он тебе дал все — положение, статус, деньги. Ты живешь в роскоши за границей, а здесь знаешь каково людям!

— Анна Рудольфовна, проблема заключается не в наших с Сергеем отношениях.

— Проблема — в тебе. В твоей возмутительной неблагодарности. Он ради тебя пожертвовал всем! Он не бросил тебя, когда узнал, что ты не можешь родить ему ребенка. Что он пережил, только мне известно! И вот плата за его жертву! Он отказывается от ребенка ради тебя, а ты плюешь ему в лицо.

— Анна Рудольфовна, я рада, что мы с вами одинаково смотрим на вещи.

— То есть как одинаково? — растерялась свекровь.

— Я тоже считаю себя неспособной сделать Сергея счастливым. Мои физические недостатки — не основание для того, чтобы лишать его радости отцовства. У Сергея может быть полноценная семья, сейчас никого не карают за разводы. Или, по крайней мере, у него может быть родной ребенок. Я не должна и не хочу требовать от него столь тяжелых лишений. Вы правы, я обязана отказаться от его жертв, я так и сделаю.

— Конечно, я права. — Анна Рудольфовна возмущенно пожала плечами.

Разговор принял неожиданный оборот. Она попала в ловушку собственных обвинений. Речь должна идти совершенно о другом, Сергей ясно сказал, что Веру нужно остановить, пресечь любые ее действия и немедленно выслать обратно в Мехико.

Зазвонил телефон. Анна Рудольфовна подняла трубку. Ее приглашали на вечер памяти известного советского дипломата. Анна Рудольфовна выяснила уровень участников. Министр обещал быть, его заместители — само собой разумеется. Уровень соответствовал. Да, ей могут присылать официальное приглашение.

Она положила трубку и обернулась к Вере. Та спала, откинув голову на спинку кресла. Разбудить? Нет, сейчас толку от нее не добьешься. Надо заняться собой.

Анна Рудольфовна решение любой проблемы начинала с себя. В трудные минуты, в любой конфликтной ситуации она должна прекрасно выглядеть. Распустехи в ситцевых халатах, которые забывают причесаться и накрасить губы во время ссоры с мужем, обречены на поражение. И это касается битв не только с противоположным полом. Если твой костюм дороже и элегантнее, чем у соперницы, то ты уже можешь смотреть на нее сверху вниз. Женщина, которая хорошо выглядит и прекрасно одета, получает дополнительный импульс уверенности в своей силе и, следовательно, в своей правоте. Не важно, сколько тебе лет, не важно, кто твой противник, — важно, чтобы твои доспехи были начищены, а забрало опущено.