Урга и Унгерн

Помещение тоже преобразилось. Неожиданно для себя я разглядел в темном зале алтарь с фигурой грозного бога, увешанного черепами. Идол находился в самом дальнем углу зала, лучи керосиновой лампы почти не достигали этой части комнаты, но зрение мое стало видеть в тусклом свете самые мелкие очертания предметов и детали, на которые раньше я не обратил бы внимания вовсе. Своды потолка, как оказалось, держались на резных деревянных балках с расписными драконами, которые казались либо спящими, либо хищно застывшими под потолком в ожидании того момента, когда страшный бог в бусах из черепов даст им знак ожить.

Я посмотрел на Рериха, который сидел передо мной в буддийской позе, выпрямив спину и широко улыбаясь. Уверен, он видит все то же самое, что вижу я, чувствует то, что ощущаю я, являясь одновременно и частицей того, что происходит глубоко внутри меня. Густое фиолетовое свечение лица и кистей рук делало его похожим на какого-то древнего бога, огромные черные зрачки уже не позволяли вспомнить, какого же цвета были глаза до этого. Неожиданно для себя я понял, что слышу гул, который исходит от светящегося собеседника, этот гул Рерих создавал, не открывая рот. Он гудел сначала чуть слышно, но гул все нарастал и стал таким мощным, что воздух в комнате завибрировал, а пламя в керосиновой лампе заплясало. Вдруг на верхнем этаже прямо над нами что-то тяжелое упало на пол, началась какая-то суета, доносились далекие разговоры нескольких человек, обсуждавших что-то громким полушепотом.

– Как тебе новые ощущения? – Рерих сменил позу, приняв более удобное полулежачее положение. Свечение его померкло, гул исчез, он почти был похож на того Рериха, которого я знал в своем далеком по ощущениям прошлом.

– Весьма необычно. Сводит скулы, но уже не тошнит. Много мыслей, но они все бессвязные, и какой-то важный смысл ускользает от меня. При этом кажется, что в моменты, когда мыслей нет вовсе, смысл возвращается. Этот смысл находится где-то в ощущениях, но, пытаясь описать их, я немедленно теряю нить, которая связывала меня с пониманием.

– Это твой момент знакомства с новым веществом, он интимней того, что будет происходить каждую новую встречу. Для меня магия первого момента осталась где-то далеко в прошлом. Я научился применять новое состояние для достижения некоторых практических результатов. Кстати, сегодня перед нами стоит своеобразная задача. Мне понадобится все твое внимание, поэтому с этого момента постарайся не отвлекаться на внешние раздражители и сосредоточься на том, что я буду тебе рассказывать. За месяцы, которые ты провел в заключении, окружающий тебя мир изменился необратимо. За воротами этого дома – смерть и хаос. Твою жизнь сможет спасти переосмысление происходящего, определение своего места в этом мире и следование по пути, которого ты пока для себя не открыл. Утром ты должен сделать свой выбор. Это будет окончательный выбор. Произведя свой первый шаг в новом направлении, ты уже не сможешь повернуть назад, должен будешь пройти этот путь без страха, потому что страх сделает тебя уязвимым и приведет к гибели.

Слова Рериха проникали мне в душу, я внимательно слушал его, был зачарован тихим властным голосом. Улыбка исчезла с его лица, а фиолетовое свечение стало ярче. Казалось, что вместо Рериха его ртом говорит кто-то совсем другой. Мне даже показалось на миг, что рот у него не раскрывается вовсе.

Кристаллы Рериха

В монастыре Манджушри, на священных склонах горы Богда Ула, я занимался своими исследованиями по экстракции эфедрина с последующим переводом его в форму кристаллического метамфетамина по методу доктора Огаты. Все компоненты, которые выписывались из-за границы, были теперь в наличии, ничто не мешало мне начать синтез в любой день.

Я безотлагательно занялся процессом и уже через неделю после моего чудесного освобождения имел целый ряд образцов кристаллического вещества, годных для проверки на испытуемых. Кристаллы замечательно растворялись в воде, хотя и придавали ей горечь. Собрав монахов, которые помогали мне в работе, я раздавал им вещество в малой концентрации и сам его тоже принимал наравне со всеми. Небольшое количество метамфетамина в разных образцах давало слабый эффект. Наблюдалось некоторое увеличение активности, нарушение сна, подавление аппетита. Отрицательных побочных эффектов от препарата, которые привели бы к каким-то серьезным нарушениям, выявлено не было. Назначил день для новых испытаний. Я рассчитывал провести их с другой группой монахов, значительно увеличив дозировку наперекор всем правилам безопасности. В тот день неожиданно для всех в наш монастырь прибыл сам барон Унгерн. Он прискакал в сумерках, совсем без сопровождения, имел разговор с Манджушри-ламой и, узнав о том, что в монастыре работает его соотечественник, чрезвычайно заинтересовался и был сопровожден в расположение моей лаборатории.