Урмель, который приплыл на льдине

— Да нет же, в сосуде!

— Ах вот оно что… — протянул Пумпонель. — А то я уж было подумал, что это наши коровы… Прогресс зашел так далеко!

— Ваше Величество, не извольте шутить! — встрепенулся Зоолог. — Дело и впрямь серьезное!

— Эту записку состряпал, конечно же, Тибатонг, — продолжал Цвенгельман. — Я всегда говорил, что он не в себе. Этот безумец пишет, что высидел Урмеля…

— Действительно, странно… — протянул Пумпонель.

— Да это бред сумасшедшего! — вскипел Цвенгельман. — После моих доказательств даже ребенку ясно: никаких урмелей не было и никогда не будет!

— Нда… — буркнул Король и отхлебнул чаю. Ученый спор его утомил. — А кто такой Урмель?

В ответ Цвенгельман принялся растолковывать Королю, что он думает об открытии профессора Тибатонга. Зоолог то и дело встревал и перебивал коллегу. Глава Зоопарка тоже шумел изрядно.

— Пока я своими глазами его не увижу — ни за что не поверю! — бушевал Цвенгельман. — А если там и впрямь завелась неопознанная зверушка, то она никакой не Урмель, и надо поскорее набить ее опилками. И отправить в Музей!

— Зачем опилками! Зачем в Музей! — кричал Глава Зоопарка. — Пусть лучше бегает по вольеру!

— Живой или мертвый, этот таинственный чудо-зверь должен быть наш! — заключил Зоолог.

Тютюнету Первый вскочил. Скуку его как рукой сняло.

— Грандиозно! — вскричал он. — Сим! Доставай пробковый шлем, заводи вертолет! Мы отправляемся на охоту! Я добуду этого зверя. Живым или мертвым. Благодарю вас, господа!

И Короля словно ветром сдуло. Господа обомлели. Им не понравилось, что Пумпонель даже не удосужился попрощаться. Да и кому же не хочется поохотиться с Королем?

Тем временем Урмель, ни о чем не подозревая, лежал в своей люльке на острове Хатихрю и агукал. А Хрюква качала гамак и ворчала:

— И когда же ты угомонишься-то! Такой детина вымахал — в люльку едва влезает!

Глава восьмая Урмель растет

Ничто пока не омрачало ясного неба над колыбелью. Хрюква была горда. Малютка рос не по дням, а по часам, и вместе с ним росло его любопытство. Ходить он начал довольно быстро. Правда, пока путешествовал только по берегу, переваливаясь неуклюжим утенком. Но глядишь, недалек тот день, когда он сумеет взобраться на Высполпу!

С первых часов жизни Урмеля пичкали микстурой для развития мыслительных способностей, которую профессор изобрел в свое время для Хрюквы. Добавлялась она в банановое пюре, кокосовое молоко и тертые орехи — словом, во все, чем младенец питался.

Мало-помалу зверь обретал законченный облик. Вид у него оказался престранный. Ходил он на задних лапах, толстых и крепеньких. Мог, в случае чего, опереться на собственный хвост, как это делают кенгуру. Хвост вырос на славу, длинный и мощный. А вот ручки вышли короткие, зато с острыми коготками. Шея была почти такая же длинная, как и хвост, а голова походила на туго надутый воздушный шарик. Когда крошка гневался или капризничал — а такое случалось, на то он и крошка! — то казалось: еще немного, и шарик лопнет.

Но обычно глазки его блестели весельем, и он смешно шевелил аккуратными круглыми ушками — потеха, да и только! К тому же он весь был покрыт зеленоватыми чешуйками. Да, и вот еще что. Из спины у него пробивались крылышки! Дни и ночи профессор гадал, будет ли Урмель летать. Этот вопрос мучил его еще в ту пору, когда Урмель существовал только в его уме. Летали ли древние урмели, или их крылья были сродни тем худосочным отросткам, какие мы наблюдаем сегодня у страусов и пингвинов? (У ископаемой птицы дронт тоже, кстати сказать, имелись похожие.)

Когда Урмелю стукнуло шесть — разумеется, в переводе на человеческий возраст, — профессор решил, что пора ему учиться говорить. Для начала он спустился на берег, поближе к люльке. Тим Кляксик притащил туда стул поудобнее. А чтобы профессору не напекло макушку, умелец соорудил нечто вроде зонтика. Из тряпки в красненький цветочек.

— Профессор! — заголосила Хрюква. — Да это же занавеска из твоего кабинета! Этот негодник ее разодрал!

— Возможно… — смущенно пролепетал Тибатонг. — Весьма сожалею. Я упустил этот факт из виду.

— Ужасно. А глаза-то тебе на что? — тяжко вздохнула Хрюква. — Пора мне снова заняться порядком, уФ-уФ.

— Займись немедленно! — посоветовал Тибатонг. Он был рад, что останется с Урмелем наедине.

Хрюква пошла в дом заниматься уборкой.

Но едва она скрылась из глаз, как Урмель завыл. Примерно так: «УаУаУаУыУыУыАуАуАуЫуЫуЫ!»

— Силы небесные! — простонал Тибатонг. — Хорошенькое начало…

Но Хрюква не дала сбить себя с толку. Урмель уже достаточно взрослый, чтобы побыть без нее.

Тибатонг уселся на стуле в теньке и подождал, пока вой сменится всхлипами.

— Дружочек! — сказал он несчастному крикуну. — Открой, пожалуйста, рот — вот так — и скажи: а-а-а-а!

— ААААААААА!!! — заорал Урмель.

— Хорошо, — поморщился профессор. — Для начала весьма недурственно. А теперь повторяй за мной: МА-МА.

— УУУУУУУУУ!!! — завыл Урмель.

— Прекрасно. УУУУУ — это прекрасно. Скажи-ка еще разок: у-у-у-у-у!

— Ииииийийийи… — захныкал Урмель.

— Тгудно, пгофессог, да? Упьямится? — заклекотал с дерева Шуш-Башмак.