Уроборос

Наше положение было немногим лучше. Обессиленные, мы продолжали остервенелую гонку со смертью. Из еды я успел перехватить солонины, когда готовился к обстрелу. После неё ужасно хотелось пить, но бурдюк с водой уже давно показывал дно. Сколько же ещё нам бежать?!

Судя по солнцу, близится закат.

Мы достигли моста и наскоро его пересекли. Даже на таком расстоянии был слышен смех врага, над нашим невеликим числом. Ничего, посмотрим ещё, как вы будете смеяться дальше…

А дальше мы нырнули к подножью холма. Вот они! Сигурд разворачивал строй острым клином. Закатные лучи скользили по умбонам круглых щитов, слепя глаза.

Но где же вся конница?! Где ярл Гудфрид?!

Глава 55

Сил не осталось.

Последние сотни метров мы тащили Халя под руки. Близнецы забрали ношу у Хвати и ещё одного дренга, но даже это не увеличило нашей скорости. Лишь на волевых усилиях мы дотянули до строя конунга Сигфрида и затерялись в глубине его арьергарда.

Франкам потребуется не больше часа, чтобы их стрелы коснулись наших рядов. Но команде Рауда был жизненно необходим любой, даже короткий отдых.

Конунг самолично поприветствовал и уделил время каждому бойцу нашего хирда, похвалив за отвагу и мужество. Затем Сигфрид помог подняться Рауду, чтобы их видели все собравшиеся воины и громко попросил поведать о приближающимся противнике, его численности и силе. Конунг вовсе не сомневался в победе, и несмотря на трёхкратный перевес врага не думал об отступлении.

— Как ты и говорил, конунг, на каждого сына Одина выйдет по три франкских смерда! — отдышавшись, начал Луна. — Увы, Сигфрид, наши бойцы заскучают в этом бою…

— От чего же, поведай мне, Рауд?

— Мы с парнями всю ночь пили их кровь, лишали сна и еды, убили полсотни этих землепашцев и их командира в придачу. Сейчас франков возглавляет жрец их белого бога, что ты думаешь он прикажет им — молиться?! Ахаха!

Рокочущий смех четырёх сотен воев прогремел по склонам холмов.

— Огорчил ты меня, Красная Луна! — утирая слёзы пробасил Сигфрид. — А может называть тебя впредь Кровавой Луной? Я надеялся на красивый бой, угодный Богам, а ты привёл жалкий скот на убой…даже не знаю, как наказать тебя! Пожалуй, что после этой скотобойни, я выделю тебе и твоим людям лучших земель. Чтобы вместо сражений с франками, впредь вы бились только с виноградом и пшеницей! — ответом конунгу был одобрительный гул хирдманов.

— Ты жесток, но справедлив как Тор, конунг, я принимаю твоё наказание! А где же Гудфрид?

— О, этот пройдоха как всегда опаздывает! Что ж, сам виноват, ему достанутся жалкие объедки с щедрого франкского стола! А вот и наш стол! — у моста появилось вражеское войско.

Разноцветные штандарты с именем Карла III рьяно развивались под порывами сильного ветра. Строй врага разворачивался во всю ширину, и острым потоком ринулся в нашу сторону.

Левый берег Маас был гораздо выше правого. И даже путь к подножью холма, где устроились мы, шёл в гору. Их продвижение замедлилось, но всё так же непреклонно продолжалось.

Наконец франки увидели нашу армию.

От построения свиньёй она казалась ещё меньше, но это шло нам на руку.

Я же смотрел на полчища противника и ничего кроме бесконечной усталости не чувствовал. Никаких эмоций, ни страха, ни азарта не было. Только всепоглощающая усталость.

Но шлем привычно сел на голову, ворот кольчуги стянут ремешком, а руку всё также греет шершавая рукоять широкого копья.

Всё тусклее становилось вокруг и всё сильнее сгущались краски. Розовое солнце тонуло за горизонтом, не желая смотреть на предстоящее сражение.

Уже отчётливо читались гневные лица подступающих франков. Не на всех из них были шлемы и хороший доспех, но каждый владел копьём и намеривался погрузить его в наши тела. Конечно, им ещё далеко до рыцарей, но даже так наши шансы на победу не велики. Это я осознавал чётко и не верил браваде конунга.

Они подошли уже слишком близко. Думаю, я смог бы сделать прицельный выстрел, да вот только стрел не осталось.

Сейчас и противник решился на первые, робкие попытки обстрела. Недолёт. Но вот пять секунд и стрелы застучали о щиты, не в силах ещё увязнуть в них. А дальше события понеслись как на ускоренной плёнке.

Из глубины строя я увидел, как хирдману Скалласкальпа прилетела стрела в бедро. Кто-то сдавленно прорычал, с другой стороны завалилось чьё-то тело…

А стрелы летели и летели. В разнобой, не давая возможности опустить щиты. Всё больше снарядов находило бреши в нашей защите, и без того небольшое войско редело на глазах.

Но вот между нами осталось полсотни метров и наш клин, размыкая щиты, пошёл на разгон. Задние ряды метнули сулицы, обрушивая отмщение за погибших товарищей. В следующее мгновение мы глубоко погрузились в податливое тело франкского войска.

Но затем острие кабаньей головы было смято и крылья построения сравнялись с первыми рядами. Нас обхватили с трёх сторон. И как бы не был велик уровень воинских навыков отдельных бойцов нашего строя, под великим числом противника мастерство воев не помогало им против многочисленных копий недруга.