Уроборос. Проклятие Поперечника

Бюрократия исчезла, как явление, чиновничество вымерло, как класс, потому что в нём отпала всякая необходимость, — его полностью заменил ИИ, быстрый, объективный, не знающий усталости и чуждый любым проявлениям коррупции. Такие слова, как армия, полиция, служба безопасности устарели и вышли из употребления, — в этих профессиях отпала надобность. За общественным порядком следил всё тот же ИИ, ведя неусыпное наблюдение за любым, без исключения, проявлением жизни человека… Надо признать, что к этому люди привыкли не сразу — долгое время существовало мощное протестное движение, борющееся за личное пространство, свободное от видеонаблюдения, но постепенно оно практически сошло на нет, потому что родилось и выросло поколение, привыкшее к тому, что за ним везде наблюдают, любящее это и само непрерывно выставляющее себя на показ через всевозможные электронные устройства связи, надеясь быть по достоинству оцененными в социальных сетях. Микроскопические автономные камеры общественного наблюдения, так называемые КОНы, проникли всюду, включая уборные и спальни: движение конофилов обрело высокую общественную значимость, число их сторонников неуклонно росло год от года: адепты этого движения не считали зазорным устанавливать нано камеры внутри своих черепных коробок, в ротовых полостях, в желудке и кишечном тракте, а также под одеждой в интимных местах. Любой гражданин Тартарии имел доступ к единой базе видео-данных со всех камер, как наружного, так и внутреннего наблюдения: например, понравился тебе какой-то человек, захотел ты связать с ним свою судьбу, посмотрел на него снаружи, посмотрел изнутри, заглянул в рот, оценил процесс пережёвывания и глотания, все ли зубы целы и ухожены, что там у него под одеждой, всё ли на месте, всё ли в порядке, как спит и общается, послушал, подумал и решил — надо тебе с этим человеком сближаться или рассмотреть другой вариант. Все тартарцы друг перед другом находились, как на ладони, скрывать и прятать хоть что-то от других считалось дурным тоном — чем больше камер наружного и внутреннего наблюдения нацелено на конкретного индивида, тем лучше, если же тартарец ограничивался обязательным количеством камер, не устанавливая в личном пространстве добровольные, то это вызывало не только подозрение, но и отторжение, граничащее с брезгливостью.