Уроборос (СИ)

Коснувшись пальцами обложки, я с нажимом провел по черной коже.

— Макс! — крикнул я в пространство коридора понимая, что сын все равно где-то рядом, — Нужна твоя помощь.

Не открываясь от кожаного переплета, я слышал, как за спиной раздаются шаги. Посвящать еще кого-то в то, что предположил Бак не хотелось, а имея в доме истинного некроманта глупо было бы доверить тайну кому-то еще. Если Лазарь прав, то Макс без труда поймет это по следам, сам же не подозревая о том, что нашел. След жизни не растворяется. Никто из мертвых не касался ее, а значит передо мной улика получше Книги Безмолвной.

— Пап? — тихо спросил Макс, осторожно касаясь рукой локтя, от чего я невольно вздрогнул, — Ты в порядке?

Глаза сына были все еще красными. Опустившись на корточки, я потрепал ребенка по голове, улыбаясь. Конечно в порядке. В полном. Еще бы понять, что это такое. Мальчик нахмурился, нисколько не веря в выражение моего лица. Слишком рано ты попал во все это.

— Ты можешь, — я подхватил Книгу со стола, протягивая ее Максу, — поискать здесь след, что нашел тогда, в Доме?

Макс положил голову на бок, задумчиво разглядывая протянутый ему преобразователь. С этой Книгой я был столько, сколько себя помнил. Пальцы свободной руки мелко дрожали, дожидаясь ответа сына. Ведь если Бак прав, то тут точно должно быть что-то.

— Какой? — Макс поднял на меня взгляд, наполненный синевой, — Как мамин или тот, почти такой же, но чуть-чуть другой? Не Оливера, так?

Сглотнув слюну, я кивнул. То, что Макс знал, что первый след принадлежал Оливеру даже не удивляло. Он постоянно был с Баком или Назаром, так что уж то, что мальчик сделал для Эписа, сын знал. Хотя и не хотелось.

— Ты же помнишь его, — тихо спросил я, — тот, другой след?

Кивнув, сын протянул руку, забирая Книгу и усаживаясь прямо на пол. Облокотившись на стол, я смотрел, как медленно, едва касаясь преобразователя, сын вел кончиками пальцев над ним. Он словно ощупывал воздух, что окружает саму Книгу, принюхиваясь, щурясь, пробуя на вкус. Наверное вот так, за работой, он был похож на меня больше, чем на Валери. Хотя и делал сейчас то, о чем я имел лишь теоретическое представление. Когда сын закрывал глаза, его ресницы трепетали, словно изображение появлялось на обратной стороне век.

— Сложно, — поморщившись сказал он, — твои следы перекрывают многое, — на секунду оторвав пальцы, сын вытер ладонь о ткань легких штанов и вновь вернул руку обратно, — те были очень старыми, а тут все затерто с того времени, — нахмурился сын, — не знаю.

Кашлянув, я подошел ближе, опускаясь рядом с ним на корточки.

— Они не должны быть старыми, — охрипшим голосом сказал я, — посмотри лет десять-двадцать назад.

Сын нахмурился еще больше поднимая взгляд на меня.

— Пап, но эта Книга была у тебя, — недоуменно пробурчал сын, — а мне есть на что тратить потоки и без бесполезной работы.

Видимо заметив мой взгляд, лицо сына изменилось. Он потряс головой, прищурившись, пытаясь разглядеть что-то во мне. А я был совершенно не готов к этому. Не так. Отвернувшись, просто кивнул.

— Я знаю. Посмотри.

Рука сына вернулась на прежнее место. И с каждым движением его пальцы дрожали все больше, а глаза расширялись от непонимания. Не верил. Он быстро проводил руками над Книгой, словно разрывая что-то, отрывая. Подскочив на ноги, он швырнул Книгу в стену поворачиваясь ко мне.

— Самый свежий лет десять назад, до моего рождения, — выплюнул сын мне в лицо, а я судорожно прикусил язык, — их очень много, папа. Очень. Десять лет назад на протяжении двадцати лет эта Книга была в руках только этого человека. Никаких больше следов за тот период на ней нет.

Слова медленно доходили до моего сознания. Не успел я выдать и звука, как рука сына дернулась, сжимаясь в кулак. Судорога боли прошло по телу, не давая двинуться. Из глаз посыпались искры а сердце колотилось о ребра со скоростью отбойного молотка. Пламя заревело, вырываясь наружу, но из каких-то внутренних последних сил я засунул его подальше. Макс искал. Широкими волнами разливая яд по всему телу, он обволакивал потоками все существо, причиняя жуткую боль. Сжав зубы, единственной мыслью стало удержать Пламя. Пусть ищет.

Поток исчез так же быстро, как и возник. Секунда, и вот я уже не задыхаюсь, жадно глотая ртом воздух.

— Макс, — спокойно сказал я, но тут же холодные ладони сына сжали мою голову.

Он словно пытался проникнуть пальцы в мозг. Ледяной поток рванул сквозь виски, заставляя рычать. Он не дрогнул. Истинный некромант стоял, глядя мне в глаза, вытаскивая наружу что-то, что было известно лишь ему одному. Пламя окутывало каждую клеточку мозга, раздирая на микроскопические частицы, собирая заново, разрушая все то, что было мной. На секунду мне показалось, что это конец, но сын сделал шаг назад, тяжело дыша и тут же, словно из него исчезли все кости, покачнулся и рухнул на пол.