Уроборос. Том 1

Она развернулась и вышла. Мужчины смотрели ей вслед. Йездигерд, как и вся иранская армия, отлично знали имя этой девушки, Елинга. Она была неофициальной женой Бахрама Чубина и матерью его маленького сына. Вся армия знала историю, практически древнегреческую трагедию, как они встретились. Это было много лет назад, во время кампании в Йемене. Кампания была это далекая, нелепая, которая не принесла и не могла принести Ирану никакой пользы. Вкратце ситуация там была следующая. Аксумиты-христиане, поддерживаемые Римом воевали с арабами-язычниками и иудеями, которых поддерживал Иран за контроль над торговыми путями Красного моря и морским путем в Индию. Бахрам тогда командовал большим отрядом, и чтобы облегчить положение основной армии и арабов, державшихся против аксумитов, он предпринял десант на африканский континент. Десант этот задумывался отвлекающим маневром, но аксумиты оказались не готовы к нему, и Бахрам без сопротивления продвигался к их столице, намереваясь вывести из войны. Столицу Аксума он не взял из-за малочисленности войск, да и не пытался, но превратил свое отступление по враждебной стране назад к морю в триумфальный марш, этакий Анабасис Красного моря. Его небольшой отряд иранцев и арабов смог сковать всю армию Аксума и африканцы были вынуждены покинуть Аравию. И как древние греки в классическом Анабасисе, после долго марша и постоянных боев они достигли моря и кричали от радости спасения. Тогда же, когда иранская армия опустошала окрестности столицы Аксума, солдаты обнаружили сожженную деревню. Грабившие ее аксумиты разбежались, и выяснилось, что здесь содержались важные пленники с южных границ государства, черных племен с берегов великих африканских озер. Среди них было немало девочек и молодых женщин. Что с ними делали обезумевшие от крови и резни иранцы никто не знает, но когда через несколько дней отряд собрался в обратный путь и Бахрам, верхом на огромном коне, в сияющих доспехах, двигался через эту деревню, он приказал освободить тех, кто еще остался жив после вакханалии, а худенькую девочку с необычной гладкой кожей приказал взять с собой. Он и сам не знал, зачем он это сделал, скорее всего, хотел оставить ее в каком-то торговом городе побережья и не отдавать опять во власти обезумевшей иранской солдатни или вернувшихся аксумитов. Но девочка поняла каким-то неведомым образом, что именно этот человек может спасти ее и уговорила Бахрама взять ее с собой из Африки. Так он стал ее опекуном, некоторое время, пока тянулась вялотекущая война в Йемене, они находились там, и постепенно с обеих сторон возникли иные чувства. Она тянулась к нему, как к защитнику, как к сильному мужчине, благородному во всех своих действиях, он же, старый одинокий волк, с годами все больше задумывался о детях. Войны сменялись одна другой, его долг бросал по разным странам и битвам, время шло, а он так и не обзавелся семьей. И однажды Бахрам понял то, что давно видело все его окружение: никого ближе этой черной девочки у него нет. Она была его спутником всегда, а тратить душевные силы, которых осталось не так много, на церемонии для создание крепкой иранской семьи, со всеми традициями и предрассудками он уже не мог. Когда изредка он все-таки бывал в Ктесифоне, то зачастую поражался, насколько ограничено и закрыто общество ариев, оно было полностью погружено в себя, а всех вокруг считало грязнокровными бродячими псами. Они не интересовались миром в целом, ни другими народами с их традициями и историей, только доблесть предков, религия священного огня и блеск Ирана имели место. Бахрам практически постоянно воевал с ромеями и понимал, что мир устроен сложнее, чем думают эти благороднорожденные бездари. Если ромейская держава, как говорили в Иране, грязное общество, где все спариваются друг с другом, и практически никто не может вывести своих предком на четыре поколения назад, то почему они успешно, и даже без особых усилий сопротивляются всем армиям ариев? Несмотря на то, что помимо Ирана у них очень много врагов по всему периметру. Почему ромеи, в той или иной форме, существуют уже больше тысячи лет, а государству ариев всего лишь три века? Почему Рим даже сейчас, в тяжелом упадке, все еще мировой центр науки и культуры, к нему тянутся разные народы и варвары, воспринимая его культуру и через поколение уже становившиеся ромеями, а иранскую культуру приняли только иранцы, ну и на правах младших партнеров армяне и парфяне? Дело было в том, что Рим, империя полукровок, ценила только способности и личные качества человека, поэтому, любой по происхождению человек мог достичь высот власти или даже стать императором. А Иран строил свою государственность на нескольких благородных кланах, в чистоте чьей крови никто не сомневался. Остальные арии и другие народы государства были просто лишены права влиять на политику, их мнение не учитывалось. И неспроста, во время великих военных поражений, как в годы несчастного шахиншаха Кавада, когда погибал цвет арийской аристократии, государство оказывалось фактически парализованным. Оно лишалось одновременно и армии и проводников власти на местах. Рим же, наоборот, в наиболее критических ситуациях мог найти способных людей, которые брали власть в свои руки, меняли неэффективных правителей и спасали государство. Так Рим был гораздо более гибким и приспосабливаемым к изменениям, но и более бунтующим и неспокойным. Неслучайно, там практически постоянно кипели гражданские войны и перевороты, когда лидеры на местах считали себя более достойными власти, чем действующие императоры. В Иране ничего подобного не было. Практически всегда власти сохранялась внутри династии Сасана, были, конечно, и другие шахиншахи, но то скорее исключение. Были и гражданские войны, но между родственниками, и было их, скажем честно, гораздо меньше, чем в Риме. Как правило, власть от отца к сыну переходила спокойно и без потрясений.