Урочище Пустыня

Прежде чем подняться в номер, чтобы отдохнуть с дороги и без помех обдумать план своих дальнейших действий он решил постричься. Но дверь в гостиничную парикмахерскую была наглухо закрыта. Он подергал ручку.

— Не надо ломать дверь, — тут же всполошилась женщина-администратор.

— Они по субботам не работают, — жеманно улыбаясь, подала голос из-за стойки Мальвина, разговаривавшая в это время с какой-то молодой брюнеткой в розовом худи с капюшоном и обтягивающих джинсах. «А вот и вторая пара», — подумал Садовский, покосившись на ее ноги. Его «незаметный» взгляд не остался незамеченным. Незнакомка приветливо посмотрела на него и сказала:

— Я могу решить вашу проблему…

— Мне бы кудри завить и усы веленевой бумагой обвернуть…

— Любой каприз за ваши деньги, — улыбнулась она и предложила сделать модельную прическу.

Без изысков.

У себя в номере.

Совершенно бесплатно.

Он, конечно, охотно согласился. А кто бы на его месте отказался?

— Жду вас через десять минут, — на ходу бросила она. И назвала номер.

Выждав положенное время, он постучался в указанную дверь. Его встретила другая женщина, пониже, постарше и заметно покруглее. Розовая толстовка подруги-брюнетки с карманом-кенгуру подошла бы к ее вздернутому носику больше. Возможно, они носили ее попеременно.

— Садитесь, Юлька сейчас выйдет из душа, — сказала она и указала на стул посреди комнаты, на спинке которого висела черная шелковая простыня.

«Обнадеживающее начало. Уж не сатанистки ли они?» — мельком подумал Садовский, усаживаясь лицом к поломанному трюмо, в котором отражался только потолок и кусочек неба.

— Мы тут проездом. Едем в Пустыню с поисковым отрядом. Я заместо повара, Юлька поисковик со стажем, в третий раз уже. Или в четвертый? Юль а Юль, ты в который раз тут? — громко спросила она. Из-за шума воды послышалось — в пятый.

— С Питера мы. Аля я.

— Я еду туда же, могу подвезти, — сказал Садовский, ничуть не удивившись такому совпадению. Пустыня была одним из наиболее посещаемых «копателями» мест.

— За предложение спасибо, но мы со своими добираться будем, — выходя из душевой в плотно запахнутом домашнем халате произнесла Юля. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не бесцветные, ничего не выражающие, как зеркало непроснувшейся души глаза и несколько тяжеловатый овал лица.

За разговором выяснилось, что она профессионально работает парикмахером, имея высшее техническое образование, а подружка ее, обученная стряпне в полевых условиях, уборщицей в том же заведении.

— А вы чем занимаетесь в этой жизни? — спросила Юля.

— Сейчас ничем.

— А раньше?

— Всем, кроме пауэрлифтинга и скотоводства.

— Понятно, товарищ шифруется, — беззаботно произнесла Юля и легким движением руки взъерошила ему волосы. Жест ему понравился — в нем было что-то озорное, располагающее к доверию.

Над его ухом весело, как синички, зацвикали ножницы.

— Эх, мне бы такую фигуру, как у Юльки! Да скинуть годков десять. Уж я бы развернулась!

— Хотите похудеть? Зачем? Многим нравятся пышки.

С некоторых пор он стал понимать тех ценителей женской красоты, которых не возбуждали девичьи пропорции. Которым нравились женщины с формами. И в этом угадывался какой-то закон природы. Чтобы мужчина, войдя в силу или клонясь к закату, не искал себе молоденьких, а сохранял верность выбору своей молодости.

Он почувствовал весьма болезненный укол ножницами в области шеи.

— Брови подравнять? — спросила Юля.

Этот вопрос несколько озадачил его.

— Зачем?! А на чем я буду домой приходить?

— Действительно, зачем? Приходи, как привык…

Она легко перешла на ты.

— Кстати, тебя не было на раскопе прошлым летом? Кого-то ты мне напоминаешь, — на мгновение задумалась она, приставив расческу к подбородку.

— Прошлым летом я был немного занят: годовщина свадьбы, адюльтер, бракоразводный процесс, дележ совместно нажитого имущества…

— И много его было?

— Имущества? Стандартный набор. Квартира, машина, дача…

— И где ты теперь живешь?

— У друзей, знакомых, бывших сослуживцев и добрых женщин. А если серьезно — у меня однушка в малосемейке. Мне одному и этого достаточно…

Юля не стала делиться подробностями своей личной жизни. Зато Аля рассказала о себе все. Что касается интимно-семейной стороны дела, то первый ее муж медленно запрягал, но быстро ездил, второй быстро запрягал, но никуда не ехал, третий ездил исключительно налево. Со всеми пришлось расстаться. Не повезло женщине…

— И вот когда это меня окончательно доконало я говорю своему бывшему: все, хватит, подаю на развод! И знаешь, что он мне сказал? «Хорошо, милая. Я пока футбол досмотрю…» Вот сволочь! А на прощание выдал: «Ну нет среди уборщиц стюардесс!» Вот ведь гад!

Она тараторила без умолку, а когда подстрижка была закончена по-свойски предложила:

— Так заходи к нам вечером, одиноким и несчастным.

— Говори за себя, — осадила Алю Юля.

— А что? — возразила Аля Юле.

— Не могу, — сказал Садовский. — У меня — свидание…

Взгляд брюнетки говорил: «Ну и скатертью дорога». От ее приветливости не осталось и следа.