Урод

— Знаю я тебя. Притащишь сюда всю гинекологию и заставишь меня обследовать. Куплю я эту штуку с полосками, — как можно небрежнее бросила Элина и открыла кран с холодной водой. — Чего мне бояться? Я не могу быть беременна, ведь от воздуха не бывает детей.

Зерна сомнений очень удачно упали на ее постоянно мечущуюся в терзаниях душу, и урожай не заставил себя ждать. В такси Элина садилась голодной, так как от вида любой еды начинало выворачивать, и испуганной. Голод и тошнота от еды. Вегетарианство и желание вонзить зубы в кусок мяса. И целая куча других симптомов, которые свидетельствовали или о ее душевном помешательстве, или о беременности.

— Лучше бы помешательство, — еле слышно пробормотала она, подпирая в раздумьях щеку и глядя на улицы Москвы.

Сначала клиника и разговор с врачом, а потом тесты и прочая ерунда. Элина убедила себя в том, что все эти разговоры про беременность бред. С ВИЧ пронесло, и с этим пронесет. Жаль, у нее нет иммунитета к беременности. Надо иметь мозг, тогда иммунитет не понадобится, чтобы купить противозачаточные таблетки и держать их под рукой. Выдохнув из себя весь лишний мусор из мыслей и тревог, Элина зашла в искрящееся роскошью здание клиники. Точно в каком-нибудь дворце…

И ждать не пришлось, как в обычных, даже частных, клиниках. Никаких задержек или иных неудобств. Вот что значит деньги! Сами придумали и напечатали бумажки и теперь покупаем за них себе комфортную жизнь. Величайшая финансовая пирамида в истории человечества.

— Здравствуйте, — поздоровалась Элина, оглядывая чуть ли не позолоченную отделку кабинета врача.

Полмиллиона только с нее… Ничего удивительного. Можно и во дворце принимать пациентов.

— Здравствуйте, Элина. Позволите обращаться к вам по имени?

Ее врачом оказалась женщина средних лет с великолепной осанкой, можно сказать выправкой, и с безупречным макияжем. Такому врачу хотелось доверить заботы о своей красоте.

— Конечно. Как мои анализы? — спросила та, присаживаясь напротив.

Неужели она избавится от этого чертового шрама? Мечты так близко подступили к ней, что она могла слышать их дыхание. Мечта снова стать красивой. Мечта иметь возможность ходить по магазинам без килограмма косметики. Мечта любить себя.

— Элина, я буду с вами честной, — тон врача слишком резко сменился с поглаживающего по голове на бьющий наотмашь. — Ваш мужчина заплатил очень большие деньги клинике за проведение операции. Эти деньги обязывают меня делать многое, но…

— Доктор, я не понимаю, о чем вы.

Почему она говорила с ней, как с какой-то преступницей?

— Понимаете, — продолжила София Артуровна, — за деньги можно купить почти все, но неужели вы готовы купить даже смерть?

— Что?! — Элина отпрянула от нее. — Что здесь происходит? Что за чушь вы несете?

— Я отказываюсь вас оперировать. Может, в какой-нибудь подпольной клинике мясник и возьмется за вас, но не я. Да, я понимаю, какие могут быть последствия, учитывая сумму, заплаченную вашим мужчиной, но тем не менее. И, — она жестом остановила Элину от назревшей тирады, — я бы могла по телефону вам отказать, но уж очень хотелось посмотреть в ваши глаза.

Элина уже совсем ничего не понимала. Это розыгрыш какой-то? Прикол от Алекса? Мстит ей за что-то? Что не так с ее глазами? Что плетет эта ненормальная? Она была близка к тому, чтобы заплакать. Вот это сервис: заплати полмиллиона, и тебя совершенно бесплатно бонусом обольют помоями.

— Я не понимаю…

— Что здесь непонятного? Этическая сторона работы моей клиники не позволяет проводить такие операции.

— Да какие операции? — всхлипнула Элина, чувствуя себя униженной.

— Одно дело рисковать жизнью ребенка, если у вас киста лопнула или аппендицит прорвало, но ради красоты лица! — Злость, с которой врач буквально прошипела ей это в лицо, ошарашила Элину. — Немыслимо!

Беременна… Господи, беременна… Головокружение сбило все счетчики и компасы в ее голове, светлые стены кабинета размазались перед ее глазами.

— Беременна… Не может быть… — безумный шепот Элины резко стих, когда она попыталась встать и потеряла сознание.

Сознание возвращалось тучами — темными разводами спутанных имен, бессвязных мыслей, неверия в происходящее. Над ней нависла знакомая врач, которая буквально проехалась катком по ней, вдавила ее прежнюю жизнь в асфальт и утрамбовала ее там.

— Милая, очнулась, — голос женщины потеплел, словно на смену стуженной зиме пришла ласковая весна с ее красками и оттепелью. — Ну, смотри на меня, смотри на меня!

Элина усилием воли сфокусировала зрение на ней, заставляя себя смотреть на источник голоса.

— Я беременна, — снова шокировано прошептала она. — Беременна, понимаете…

— Теперь понимаю. Ты что же, не знала, выходит?

София Артуровна посадила Элину на диван и прижала к себе.

— Бедная девочка.

— Какая же я девочка…

— Все мы, взрослые, опытные, мудрые женщины, становимся девочками при первой беременности. Это же первая беременность?

Элина без сил кивнула. Неужели по ее состоянию не видно, что беременность не только первая, а еще и крайне нежелательная?